Поезд, Уронеж-Квасква, прибыл на Канзасский вокзал по расписанию, точно к полудню. Семен Курочкин надел потертый, старенький плащ и сняв с полки над окном небольшой, фанерный чемоданчик, с которым он обычно ездил в командировки и вышел из купе. В тамбуре он, попрощавшись с проводником, спустился на перрон и огляделся по сторонам. Его должен был встретить сопровождающий в Кваскве и перевезти в другое место. Куда Семен не знал. Вчера вечером, ему позвонил начальник цеха ракетного завода, где он работал регулировщиком автоматики и приказал срочно, ночным поездом, выезжать в Кваскву, где он получит дальнейшие инструкции. Семен не удивился и собрав вещи в тревожный чемоданчик, вызвал такси и поехал на вокзал. Такое и раньше происходило, когда до старта ракеты оставались считанные дни и автоматика вдруг обнаруживала ошибку, и Семена, поднимали ночью из постели и срочно отправляли на какой ни будь из космодромов, откуда намечался старт ракеты.
– Вы, Курочкин, – раздался сзади, раздраженный голос. Семен оглянулся, перед ним стоял полноватый гражданин в плаще- болоньи, с потертым портфелем в руке.
– Да, – улыбнулся Семен.
–Идите за мной, – гражданин развернулся и быстро засеменил по перрону.
Они прошли через здание вокзала с высоким потолком и выйдя на привокзальную площадь, остановились. Гражданин, достал из кармана мобильный телефон, сделал короткий звонок и критически осмотрел Семена с ног до головы: «Это все ваши вещи?»
– Да, – покрутил чемоданчиком Семен, – А куда мы направляемся? На какой космодром?
– Потом узнаете, – прикрыл зевок ладошкой гражданин и в это время перед ними остановился небольшой черный микроавтобус. Гражданин раздвинул боковую дверь, пропустив Семена в салон, залез следом и скомандовал водителю, – «Центральный дом космонавтики».
Они проехали центр города и покружив по улицам, периодически застревая в пробках, въехали через большие ворота с важными львами на колоннах, в небольшой дворик старинного особняка.
– У нас часа два есть, – взглянул на часы гражданин, и задумчиво добавил, – Еще двое должны подъехать. Вы голодны?
–Да, перекусил бы чего ни будь, – кивнул Семен. Он не успел поужинать и только утром в поезде проводник принес стакан чаю.
– Здесь отличная столовка, – радостно потер руки гражданин и лицо его стало добрее. – Сейчас везде ресторанов с экзотическими кухнями поотрывали, а здесь все как в советские времена, – с аппетитом стал перечислять гражданин, – Супчик, салатик, биточки с картофельным пюре и компот из сухофруктов. Любите компот из сухофруктов?
– Давно не пил, – сглотнул подкатившую слюну Семен.
– Тогда пошли, – энергично произнес гражданин, отодвигая дверь микроавтобуса. дверь.
Они вышли из машины и подошли к входу, на стене которого висела слегка облупившаяся табличка «Центральный дом космонавтики».
– Были здесь раньше, – открывая дверь спросил гражданин, пропуская вперед Сема.
– Замечательное место. Жемчужина русского модерна. Здесь все настоящее. Мрамор из Италии. Бронза из Франции, – гордо начал перечислять гражданин, когда они вошли в большой, блестевший полированным мрамором и позолотой на стенах холл. – Меня кстати Коровьев зовут, – протянул руку гражданин.
– В смысле фамилия такая, – уточнил Семен, – А по имени как?
– Это и имя и фамилия. Коровьев, – подмигнул гражданин и подхватив Семена под руку, увлек его вверх по белоснежной мраморной лестнице.
Поднявшись на второй этаж, они прошли по красным, ковровым дорожкам коридора, приглушенно освещенного настенными бра, и вошли в небольшое помещение, с табличкой «Раздаточная». Здесь, за стеклянной витриной, с расфасованными холодными закусками и салатиками у большой алюминиевой кастрюли, стояла полнотелая повариха. Коровьев взял со стола два подноса и протянул один Сене: «Выбирай салаты».
