Золотое солнце уперлось макушкой в зенит и стало немилосердно палить. В полдень вся природа, разморенная жарким днем, затихла. Только ветер играл упругими стеблями молодого камыша, мелодично шурша. Это движение создавало некую иллюзию прохлады.
Сидя на небольшом деревянном мостке, Родион Крутов держал перед собой портативный спиннинг «Fisherman» и упорно смотрел на застывший на зеркальной поверхности озера поплавок. Сидел долго, с утренней зорьки, ожидая, когда обещанная в рекламе спиннинга глупая крупная рыбина проглотит наживку. Но поплавок будто попал в застывающее жидкое стекло, на легком ветру даже не шелохнется.
«Вот бы такую эрекцию на старости лет, – неожиданно с легкой иронией подумал Родион, не отрывая взгляда от красных и зеленых полос на круглых гладких боках поплавка, и тут же свою мысль сам и похерил. – Нет, в природе все закономерно. Хорошая эрекция при плохом сердце – верный каюк».
Большая с голубым отливом лупоглазая стрекоза, непрерывно работая прозрачными крыльями, уселась на поплавок, ухватившись лапками за гладкую поверхность. Макушка поплавка немного просела в глубь воды, потом качнулась из стороны в сторону, разнося по сторонам миниатюрные круги.
«Хоть какое-то движение, – со вздохом подумал Крутов, и тут в его голове неожиданно возник коварный план, как изловить попрыгунью-стрекозу и использовать ее в качестве лакомой наживки. – Может, сама природа решила надо мной смилостивиться и прислала подсказку, как поймать рыбку». Но этому плану не дано было осуществиться. Стрекоза взглянула на незадачливого рыбака своими выпуклыми глазами-иллюминаторами, будто разгадав его планы, испуганно замахав крыльями, взмыла ввысь и тут же скрылась в покачивающихся зарослях камыша.
– Как улов? – неожиданно за спиной Родиона раздался незнакомый голос. Крутов недовольно обернулся и глянул назад, он с детства терпеть не мог праздных вопросов во время рыбалки. На берегу в нескольких метрах от него стоял мужчина в военной форме. Офицер изнывал от жары. Сняв фуражку, он размахивал ею, как гейша веером.
– Могло быть и лучше, – неопределенно ответил рыбак, недоумевая, чего же это военному понадобилось в такой глуши.
Лейтенант перестал размахивать фуражкой, его глаза впились в фигуру в джинсовых шортах, яркой цветной рубашке и камуфлированной панаме с обвислыми полями. После чего свой взгляд с фигуры рыбака он медленно перевел на внутреннюю сторону фуражки. Из чего Родион сделал вывод, что внутри головного убора находится его фотография и молодой офицер таким образом сличал копию с оригиналом. Внезапно от удовлетворения щеки молодого человека заалели румянцем.
– Товарищ полковник. – Надев на голову фуражку, офицер приложил правую руку к виску и представился: – Лейтенант Сидоров из военкомата. – Из нагрудного кармана военной рубашки он достал служебное удостоверение и показал его в открытом виде. – Вас срочно вызывает начальство. Билет на самолет до Москвы уже заказан. До вылета два часа.
– Вот тебе и отпуск, – недовольно пробурчал Родион, но тем не менее без промедления принялся наматывать леску на барабан спиннинга.
Родная тетка Крутова, Мария Ивановна, высокая, сухопарая старуха с добрым морщинистым лицом, узнав о внезапном отъезде недавно приехавшего в гости племянника, засуетилась, заохала, запричитала:
– Как же так. Только ведь приехал и снова уезжаешь. Что за жизнь такая, а я ведь шанежки твои любимые испекла и соленые грузди из подпола достала. Ну как же так, – сокрушалась пожилая женщина.
