Хм… С чего бы мне начать?.. Наверное, для начала, мне стоит сказать, что я – кошка. Т.е. у меня есть усы, лапы и хвост. И выгляжу я как самая настоящая кошка. Обыкновенная. Правда, полностью чёрная. Но много ли вы знаете чёрных кошек? Правильно, много. Меня и не отличишь от любой другой дворовой мордашки. Но только вот… раньше я была человеком. Т.е. родилась я как самый настоящий ребёнок из самого настоящего человека. Хотя… человеком бы я это существо не назвала. Моя мать – наркоманка. К тому же, она даже не знает, кто мой отец. Даже не помнит его лицо, потому как была под очередной дозой. “И что с того?” – спросите вы. – “Почему же ты сразу кошка?” А вот это самое интересное…
Началось всё, когда мне было пятнадцать. Жили мы с мамой вдвоём в старой задрипанной двушке, не видевшей ремонта уже лет двадцать. Старые обесцвеченные обои клочьями висели на стенах, плинтуса давно прогнили, и оттуда то и дело выбегали жирные и в край обнаглевшие тараканы. Надо было спешить домой. Свет в очередной раз отключили за неуплату, поэтому надо было сделать уроки до того, как сядет солнце. Но мне совсем не хотелось… не люблю я домой возвращаться… но идти мне больше некуда. Друзей у меня нет, т.к. город у нас маленький, и все знают о том, что творится у меня дома. Не раз мне приходилось вытаскивать мать из канавы и потом тащить на себе домой, обблёванную и обосраную. Кто ж со мной после этого захочет дружить? Не гнобили меня только потому, что была я редкостной драчуньей. Уж не знаю, откуда во мне столько силы, но я смогла однажды отбиться от троих одноклассников, возомнивших себя грозой района и подкарауливших меня после школы. Да так отделала их, что больше ко мне никто не приставал. Ну разве что за спиной шептались. Но мне всё равно, лишь бы не трогали.
Я вернулась домой сразу после школы и застала дома обдолбанную мать с очередным ненормальным хахалем. Они трахались прямо на кухне, так что я быстро ретировалась в свою комнату. Она была маленькая и почти пустая. Крохотный стеллаж у стены, на котором хранились все мои вещи: одежда, несколько книг, пачка цветных карандашей и дешёвенький уже вполовину изрисованный альбом. Я люблю рисовать. Наверное, это единственное, что меня может радовать в этой жизни – то, что я могу рисовать. Только вот зрение у меня ни к чёрту. Вижу я очень плохо. Когда-то мне даже выписали очки, но мать их так и не купила. Оно и понятно. Тратить деньги на такую ерунду, когда можно заплатить за очередную дозу… Кроме стеллажа в комнате помещался разве что только маленький диван. Я хоть и невысокая, но уже с трудом на нём помещаюсь. Т.е. если ноги до конца вытяну – пятки уже будут висеть в воздухе. Но спать можно. Мне он кажется даже удобным.
Я раскидала на диванчике учебники и принялась за уроки. Сложно… по алгебре мы начали проходить тригонометрию и решать какие-то уж совсем нереальные задания. Как можно решить задачу, где даже нет никаких данных? У-уф. Но надо стараться. Надо! Иначе мне никогда не выбраться из этого гадюшника.
Уже вечер… и так-то плохо вижу, а в темноте вообще не реально что-то разглядеть. Я сложила учебники на завтра в портфель. Если встать пораньше, то можно с рассветом доделать уроки, там совсем немного осталось. В животе заурчало… Обычно я ем в школе, т.к. мне полагается бесплатный обед, как детям без кормильца в семье. Но этого всегда мало… Иногда дома можно найти еду, если кто-то из маминых хахалей себе покупает и потом оставляет. Сегодня тоже приходил, значит, что-то можно найти.
Я прислушалась. Вроде всё тихо. Они могли уже уйти спать в мамину комнату. Я осторожно приоткрыла дверь и неслышно прокралась на кухню. Тихо. Вроде никого. Я пошарила в темноте на столе, затем полезла в кухонные шкафчики. В одном из них мне удалось найти пакет с чем-то мягким. Я открыла и принюхалась. В нос ударил запах плесени. Ох… это хлеб, я его помню. Пару недель назад мне удалось съесть несколько кусочков, пока меня не увидела мама и не наорала, чтобы я не трогала чужое. А там много оставалось… жаль.
