Тина.
– Тина, ты меня слушаешь? – капризно протягивает Бэлла. – Эдик мне изменил.
– Слушаю, моя хорошая… Погоди, я только один кадр сделаю…
Под белыми, пушистыми шапками прячутся лавочки сквера, в свете дымчатого, зимнего солнца сверкают ледяные блестки, засыпавшие густые ели…
Ну, какая же красота. Настраиваю объектив и запечатлеваю зимний сон природы на пленку…
Бэлла недовольно цокает и приосанивается. Поправляет кружевную накидку и возвращает меня в реальность:
– Тинка, ты будто не от мира сего. Неужели, мои проблемы для тебя фигня?
– Вовсе нет, дорогая, – отступаю от панорамного окна. – Поближе к елочке сядь. Во-от так, – прищуриваюсь и настраиваю резкость фотоаппарата. – Ты молодец, что не впала в депрессию и… А как ты узнала?
– Только дуры могут не замечать этого. Нормальная женщина всегда чувствует, когда ее мужик гуляет. Даже если мерзавец не оставляет следов.
Интересно, о каких следах речь? Наверное, мне повезло? У меня и мыслей-то таких никогда не было… Валентин всегда меня любил. Я кожей ощущала это... И к моим проблемам относился внимательно… Не понимаю я Бэллу… Где она таких мужиков находит? Наверное, у изменщиков все на лбу написано?
– Бэллочка, а теперь сядь на подоконник. И спинку ровнее, – прошу подругу я, регулируя яркость света лампы. – И что ты там говорила? Про следы…
– Частые командировки, отлучки по вечерам. И секс… – надтреснуто произносит Бэлла.
– А с ним-то что?
– Он какой-то… Не знаю, Тин. Я сразу поняла, что у Эдика другая. Все стало не такое – поцелуи, взгляды, жесты… Он даже кофе стал наливать мне… не так.
Может, подруга преувеличивает? Ну, не могут влюбленность и страсть длится вечно. Их сменяют уважение и терпение, нежность… Преданность, в конце концов. А частые отлучки… Ничего не поделаешь, работа у человека такая.
Сама не замечаю, как примериваю ситуацию на себя…
– А я ему напоследок пригрозила. Держись, мол, Эдичка. Не захотел Бэллу, будет тебе настоящая Белочка. И он ушел, Тинка… Навсегда ушел, – всхлипывает Бэлла.
– Ну вот… Такую красоту испортила. Зареванную не буду фотографировать.
– Зря я пришла. Не до фотосессий сейчас. Я ведь все для него, я… Белье это дурацкое купила.
– Давай Катюхе позвоним и посидим вечером где-нибудь? – бросаю взгляд на часы. – У меня еще одна клиентка и… К шести я буду свободна.
– Хм… И что за деваха? – недоверчиво щурится Изабелла. – Как она о тебе узнала? Или ты всех своих предупредила?
Две недели назад старинный дом, где я снимала помещение под фотостудию, сгорел. Пришлось бегать по городу как сайгак и искать новое. И что я нашла? Небольшой кабинет в торговом центре на окраине… Сюда и не поедет-то никто… Ума не приложу, как девушка меня нашла?
– Не знаю… Сказала, что она от Иры. От какой такой Иры? Я не стала уточнять. И никому не говорила про это место… Бэлл, после Нового года я съеду отсюда. Надеюсь, Валёк поможет мне со студией в центре и…
– И что ей нужно? Фотка на паспорт?
– Очень смешно. Беременная фотосессия. Сказала, что супруг и их старшие отпрыски тоже будут. Классно же? Как раз заработаю родным на подарки.
– Пойду я, Тиночка. Попрошу Катюшу забронировать нам столик в «Прянике».
– Пока, дорогая. И… спасибо за подарок, – бросаю взгляд на комплект элитного нижнего белья.
Подруга уходит, а прикипаю взглядом к окну, наблюдая, как возле крыльца паркуется желтая, крохотная машинка.
Дворники проворно сбрасывают непрерывно падающий на лобовое стекло снег. Водительская дверь неторопливо распахивается, являя взору тонкую ножку в капроновом чулке…
Неужели, моя клиентка пожаловала? Рановато... Вздыхаю, бросая взгляд на электрический чайник. Ну, ничего… Сейчас для меня главное – прибыль… После пожара пришлось потратиться на реквизит и новое оборудование.
