Я вернулась домой поздно. Могла бы вообще не вернуться, но доктор разрешила поехать домой, при условии, что я буду соблюдать постельный режим.
Всё ещё не верилось, что процедуры позади. Теперь оставалось только ждать. Все приготовления закончены и уже на следующей неделе произведут подсадку эмбриона… Приживётся ли?
Приживётся! Я должна в это верить!
Андрей, правда, просил не тратить силы и деньги, говорил, что мне лучше отдохнуть. Но разве я могла остановиться? Как можно остановиться, когда понимаешь, что всё зависит только от тебя?
Открыла дверь и сразу почувствовала – дома кто-то был. Запах дорогих духов, слегка сладковатый, ударил в нос. Этот аромат был чужим в нашем доме, но знакомым. Люда… Моя лучшая подруга.
Что она тут делает? Тем более в вечер, когда я должна была быть в больнице… Я же сюрпризом решила вернуться домой… не оставаться на ночь…
Ужасная догадка обожгла горло, но я тряхнула головой, отмахиваясь от предположения.
Правда, нечто потустороннее всё же остановило меня прямо около двери, заставив прислушаться и, как вор в собственном доме, подглядывать за парочкой в щель…
Когда взгляд скользнул в сторону дивана, я увидела, как Люда нежно склонилась к Андрею и положила руку ему на плечо.
Он посмотрел на неё, и прежде чем я успела понять, что происходит, их лица приблизились, и они поцеловались.
Их губы слились в долгом, болезненно знакомом мне прикосновении, которое в одно мгновение показало мне, насколько они были близки.
Я стояла, затаив дыхание, словно это было нереально, будто передо мной больная фантазия… но вместе с этим и застыв как статуя, не способная отвести взгляд.
Каждое движение их губ, каждый жест – это было то, что принадлежало мне, что я считала своим, а теперь видела, как муж отдаёт это другой.
Я хотела закричать, сорваться с места и выместить свою боль, но вместо этого осталась, спрятавшись за дверью, и позволила этим ощущениям обжигать меня изнутри.
Всё это время мои ноги не двигались, хотя каждый нерв кричал об опасности, об ужасе и унижении, которые накрывали меня.
А потом, когда поцелуй прервался и они снова заговорили, всё, что я услышала, было холоднее тысячи ударов.
– Она никогда не поймёт, что это не работает, – раздался голос Людмилы, холодный и ровный. – Ты для неё не муж, а просто средство. Подумай сам, сколько она ещё будет пытаться? Тебе это надо?
– Не надо, – ответил Андрей, устало выдохнув. – Ты думаешь, мне нравится чувствовать себя не мужиком, а ходячей лабораторией? Я… Я просто устал от этого всего. Ей важен только этот ребёнок. Она считает дни, часы, ставит будильники для инъекций, а я просто… рядом, как робот.
Тяжёлый вздох и мужчина потянулся за бокалом с янтарной жидкостью, стоявшем перед ним на столе. Большой глоток и…
– Хватит, – нахмурился мужчина. – Не хочу об этом говорить.
Меня словно ошпарили кипятком. Всё внутри сжалось, как будто кто-то с силой сдавил сердце, оставляя лишь горькую, ядовитую пустоту.
Он устал…
Но разве я не устала?
Разве я не уставала, пытаясь удержать нашу семью на плаву?
Я знала, что потеряюсь без него, но не думала, что он уже давно от меня ушёл – пусть и не физически, но эмоционально он больше не был со мной.
Боже… неужели это происходит со мной???
Надо бежать… Уйти, пока меня не увидели… Не хочу сейчас разбираться… Не хочу!
Но мои ноги словно приросли к полу, а сердце колотилось так, что казалось, они услышат его стук.
Внезапно Андрей посмотрел в мою сторону и застыл, увидев меня. Люда резко обернулась, побледнела, но в её глазах я не увидела и следа сожаления. Лишь холодное безразличие.
– Так вот как всё, – выдохнула я, пытаясь найти опору в голосе, который предательски дрожал. – Андрей… Почему?
