Оправившись от испуга, Кира поняла, что сидит на земле. Она открыла глаза и узнала сквер во дворе дома своих родителей. Судя по всему, светало, а так же было лето. В нос ударила вонь бензина и выхлопных газов, а в уши многочисленные шумы машин, даже поезда, хотя железная дорога была в километрах двух.
Кира встала с земли и подошла к окну первого этажа с зеркальный напылением. Конечно же, ей было семнадцать. Она зашла в подъезд, дрожащими руками вынула бесплатную газету из родительского почтового ящика и взвыла. Это был год её семнадцатилетия. Она действительно в прошлом, где нет семьи и детей! Самые страшные догадки, что терзали её столько времени, оправдались…
На вопли в подъезде выглянула бабушка с первого этажа. Она бубнила себе под нос какие-то угрозы, но, увидев Киру, побледнела и замолкла, раскрыв рот, а потом перекрестилась.
— Кирочка, девочка, это ты? — дрожащим голосом спросила бабка, что была уже давно мертва в то время, когда девушка попала во всю эту историю.
— Кирочка? Вы обознались.
Она хотела было уйти, но бабка с невиданной прытью подбежала к ней и больно схватила за руку.
— Живая, — повторяя, бубнила бабка, сжимая хватку всё сильнее.
— Отпустите меня, мне больно!
— Ах, больно ей! Признавайся, окаянная, сбежала из дома и теперь вернулась несолоно хлебавши? Да я тебя!
Бабка схватила с подоконника какую-то рейку и начала хлестать Киру по спине, попе, ногам.
— Признавайся, где была! Родители аж поседели все за этот год, искали тебя по моргам, тюрьмам, притонам! По больницам! Весь город обклеили, даже по региональному каналу объявление делали! А она вот, явилась, чистенькая, откормленная. Проститутничала, что ли?!
Сначала Кира просто выпала с прыти и наглости бабки, которую уже давно считала сыгравшей в ящик. Но несколько болезненных ударов рейкой вернули её к реальности, и она резко махнула рукой и высвободилась, чтобы тут же убежать.
Стоило всё же зайти домой и поговорить с матерью. Желательно без отчима, с которым у неё изначально сложились прохладные отношения. Когда бабка зашла в квартиру, девушка поднялась на свой этаж и нажала на звонок. Дверь открыла мать: бледная, немного схуднувшая. Она повисла на шее Киры и разрыдалась, а та аккуратно заползла с ней в квартиру.
— Отец дома?
Но мать лишь отрицательно махнула головой, вытирая слёзы. Кира смотрела на эту, по сути чужую, женщину и ничего не чувствовала. Не сказать, что у них прежде были плохие отношения, но и не идеальные тоже.
— Скажи, ты меня удочерила?
Mама побледнела ещё больше и тихо пошла на кухню, дочь за ней.
— Тебя мне доверили.
— Кто?
— Твои настоящие родители.
— Так, минутку! Ты что, не из этого мира?
Мама внимательно посмотрела на неё и кивнула.
— Я устроилась кормилицей к твоей семье. Мой ребёнок умер при родах, а полная грудь могла стать неплохим источником заработка. Кто же знал, что денег мне не видать, да ещё в придачу отправят в чуждый мир. Меня приняли за беженку, а отец, отчим... Я познакомилась, когда тебе было десять. Да ты и сама знаешь. Так ты была ТАМ всё это время?
— Да.
Часы тикали в тишине. Кира не знала, что ей сказать. Наконец, она спросила:
— Ты хотела бы вернуться?
— Нет.
— Почему?
— А ты не догадываешься? Сомневаюсь, что там что-то изменилось за 17 лет. Здесь же я свободна как никогда. Ты — принцесса. Не то, что я. Но раз ты снова тут, то и тебе там пришлось не по нраву?
Кира ничего не ответила, а вышла из квартиры и направилась в другой конец города к квартире свекрови.
