Я сидела за столом и смотрела в окно, сочиняя стихи. Потом
аккуратным почерком записывала их в тонкую тетрадь. На меня часто
снисходило вдохновения, особенно по утрам. Послышались торопливые
шаги за дверью, заслышав их, я вскочила и быстро сунула тетрадку
под коврик. Дверь с грохотом распахнулась и на пороге появилась
толстая служанка Бэтти.
_ Что ты прячешь, негодная девчонка? Опять пишешь свою чушь на
клочках бумаги, свои несчастные стишки?! А ну покажи мне их?
_ Я ничего не сочиняла! _ безразлично потупила я взгляд.
_ Подожди врунишка, я сейчас найду! _ воскликнула Бэтти и подняв
коврик к моему ужасу нашла тетрадку. _ А это, что? Беспредельщица!
Врунишка, пора твоему отцу тебя отпороть бы!
_ Но, тетя Бэтти, не говорите ему! _ закрыла я лицо руками и
заплакала.
_ Нет! У меня нет пощады к тебе, беспредельница! К тому же ты не
можешь тут находиться.
_ Но это комната моей матери! _ воскликнула я, растирая по лицу
слёзы.
_ Была когда-то. _ обронила она и на моих глазах разорвала мою
тетрадку, забрав с собой.
Год назад когда была жива моя мама, Бэтти никогда не позволяла себе
этого делать, даже накричать на меня. Но сейчас она стала себя
считать хозяйкой и часто бегает до моего отца сплетничать, донося
каждый мой шаг. Видно мне мстила за то, что когда-то я видела как
она, украла мамину вазу. И когда обнаружили пропажу, не колеблясь
указала на неё. Ее простили, но лучше бы Бэтти уволили ещё тогда,
сейчас она не издевалась надо мной, каждый раз улучшая момент,
чтобы мне навредить и сделать побольнее. Сейчас она уничтожает все
мои творения, какие бы я не создала. Отец тоже против, ему не
нравиться, что мать во мне привила любовь к искусству. Ещё больше
он раздражался, если мои рисунки или стихи были просто
профессиональными, даже многие его знакомые путали мои работы с
работами известных художников и поэтов. И это не смотря, что мне
всего лишь десять лет. И отец приказал Бэтти мешать моим трудам, а
ей только это и надо. Сегодня в этот пасмурный день она опять меня
подследила. Теперь пойдёт и доложит моему отцу, чтобы потом он дал
мне плётки. Но мне совсем безразличны его скандалы и наказания, что
может помешать "своевольной девчонке", так они меня всегда
называли. Я не заплачу при них, только убежав на кладбище,
могу горько от обиды, заплакать. Почему за шалости не ругают
моего старшего брата Николаса? Потому, что он мальчик и ему все
дозволено? А самую старшую сестру Айрис уважают, она продолжает
дело отца, везде ее считают за старшую. А я кто? Мелкая букашка,
ползающая под ногами, самая младшая в семье. Значит, я никакой
привилегией не пользуюсь. Я вздохнула, без матери здесь мне совсем
одиноко. Выглянув в окно, я услышала шум, заинтересовавшись вышла
на улицу. Там стояла неразбериха, вышли все дети и старшие и
толпясь смотрели на что-то. Мимо меня пробежал Николас
крича:
_ Отец поймал пленных!
Я только смогла разглядеть двух незнакомых людей, один из которых
был мальчишкой. Их крепко связали и вели, толкая в спины. Я стала
пробираться сквозь толпу и только тогда увидела отца и сестру
ведущие под руки молодого человека, примерно такого возраста как
моя сестра, может чуть постарше. Красивое с правильными чертами
гордое лицо, густые черные волосы падающие волнами, широкоплечий и
высокий. Его образ сразу запал в мою память, как творческому
человеку. Еще совершеннее человека я не находила никогда и никого.
Этих чужаков увели в погреба, где были созданы тюремные отдельные
камеры. Я таких людей не встречала в своей деревне, да и в соседних
тоже. Под вечер все собрались ужинать, только без отца. Бэтти так и
не смогла успеть наябедничать на меня, ведь пока отцу некогда, он
был занят пленными. И слава богу, передохну хоть от его плетки. Жуя
кусок хлеба я выглянула в окно и увидела, что далеко горит костёр.
Это тоже заметил Николас и повернувшись до старшей сестры
спросил:
