Любовь – самое ценное и значительное, что есть в мире. «Осатанелая» – любовь, что начинается о с а т а н е л о – на эмоциях, не успевающих стать упорядоченными глубиной переживаний и осмыслением, в сердцах только начинающих пытаться освобождать в себе место от гордыни – для любви земной. Вот, таким образом, на этих, непричесанных эмоциях и сталкиваем мы эту самую любовь, – в Молох, отбирающий ее светло-качественную часть для нагромождения Хаоса. Для нагромождения, по сути, – антилюбви.
Однако не всякая любовь становится хаотичной. Кто-то способен – и преодолеть ее, любви осатанелую сторону, выйти победителем в смертельной схватке с Хаосом, уже возымев право освятиться Любовью Космической.
…Но как же грех любви земной?.. Бывает ли святость без греха?.. Вот где главные и, пожалуй, «вечные» вопрошания, на которые каждому, лично самому, приходится в этой жизни искать ответы.
Похожих вопросов – как и намеков на, больше косвенные, образно-поэтические ответы на таковые, – и касается данный сборник поэзии и авторских афоризмов.
«Проэто»
(про то, о чем все знают и о чем премного писано)
Сладчайшее от интимных отношений, реализующихся в присутствии Любви – непередаваемо. Оно – Момент Истины. Оно же есть и чувство слияния со Всем Мирозданием, со – Вселенским Порядком.
Это как воздаяние. Как величайшая благодарность человеку за выполнение им высокой миссии Любви, проявления которой мало измеримы, и трудно выразимы языком человеческим, – потому как Любовь – Бесконечность…
Достижение в Любви степеней блаженства, совершенствующих человека и созидающих мир – удел не многих, – но пожелавших, сумевших – идти путем отдавания, жертвенности.
Достичь в близости полноты блаженства – значит, – достичь большой мудрости. Скажу больше: достигший от высокой любви (трансмутировав в интимном творчестве экстаз чисто животный), по моему глубокому убеждению, приобщается к Вечности, – принадлежит уже – не земному, – Космическому, что есть посвященность. Соприкосновение с Гармонией, с Истиной. Соприкосновение с тем, что, для любовь познавшего, не требует никаких доказательств себя, – потому как Оно – истинно.
От этого человек становится ведом. Ведом – Любовью, что не даст споткнуться. Но условие – отдача себя, хорошего, любви обязана быть бескомпромиссной.
И велики должны быть усилия, чтобы не позволить себе уйти в нетворческую страсть, припасть к низменному, так как тащимым по жизни возможно быть и лишь желанием блаженства, удовольствий, постепенно становясь рабом своего непреодоленного заземляющего плотоядия.
Но даже желание Любви – то самое Большое Чувство – не есть. Не есть Большое Чувство и то, что поглощает, налетевши внезапно, моментально, такое может и отойти так же мгновенно. Не есть То и стихийная всепоглощающая, но слепая дикость. Все эти моменты только приближения издалека, с разных сторон к Большому Чувству, его неразвившиеся зачаточные состояния, – еще не Путь.
И иногда такой любовный плод лучше сорвать и «с мукой растоптать, нежели взлелеять из него горький отвратительный початок».
Настоящее (на стоящее – ставка на то, что дорого стоит, – за что заплачено большой ценой отдавания и страданиями Духа человека.– М.П.) иногда приходит после ниже стихотворно описанных восторгов, радостей и изощрений плоти. Настоящее, что есть – действительно Любовь, – приходит всегда после. Оно врастает в сердце и ум только, когда назрело, заслужилось; когда переварилась страсть или… поверхностность.
Она, Любовь, как говорил классик, – ходит тихо, бесшумно с внимательным взглядом и загадочной улыбкой. Приходит в одежде великих страданий, будничных забот и героических самопожертвований. Она приходит незаметно, но становится всемогущей властительницей и уходит нелегко, с муками и самой смертью.
