Возвращаться домой после работы в собственном ресторане «Чайка» Ларисе Котовой почему-то не хотелось. То ли она боялась, что муж Евгений в очередной раз «развязал» и надрался, тем более что сегодня к нему собиралась нагрянуть компания давних знакомых, то ли встреча с этими людьми, давившими на Ларису излишней серьезностью, не радовала перспективой вынужденного общения. А вечер выдался такой волнующий, что поневоле тянуло на романтику и нечто поэтическое. В воздухе пахло озоном после недавней грозы, прошедший дождь словно умыл город, освежил и наполнил новыми красками улицы.
Лариса присела на скамейку под пышной зеленью каштанов, предусмотрительно расстелив на сиденье сухой полиэтиленовый пакет, вытащила из пачки любимую сигарету «Кент Лайтс» и, щелкнув элегантной зажигалкой, закурила. Народу в скверике почти не было, лишь изредка проходили мимо парочки влюбленных, и она грустно смотрела им вслед, вспоминая о том, как сама была когда-то влюблена в Котова. А теперь… Наверное, ее чувство совсем испарилось, ушло или, может, трансформировалось в нечто другое. Думать об этом сейчас означало только травить себя. И Лариса решила все-таки отправиться домой, хоть и не хотелось уходить из сквера.
В вечерних сумерках, освещенных рожками фонарей, подернутых тенью таинственности и ожидания некоей новизны, она брела домой. Сегодня она была без машины. С некоторых пор Лариса полюбила ходить пешком, тем более что ресторан находился совсем недалеко от дома. К тому же она чувствовала, что с годами – а очередной юбилей, увы, надвигался – теряет некую живость, былую быстроту и легкость движений. У нее стало покалывать в боку, начала развиваться одышка. И с этим надо как-то бороться!
Дома ее ждал сюрприз. И не один.
Во-первых, Котов не надрался. Даже странно, но от него совсем не пахло алкоголем. Это был явный плюс. Видимо, на сей раз муж «завязал» все же крепко и пока «развязывать» не планировал.
Во-вторых, среди собравшихся у них дома друзей мужа присутствовало незнакомое Ларисе лицо с тяжелой квадратной нижней челюстью. Но за внешней брутальностью чудилось что-то наивное и непосредственное.
– Полковник Бураков Павел Андреевич. Прошу любить и жаловать! – официально и вместе с тем по-гвардейски браво представил нового приятеля Котов.
– Бывший полковник, – поправил его с улыбкой Бураков.
Лариса тоже представилась и выслушала ритуальности типа «очень приятно» и «Евгений очень лестно о вас отзывался».
– И чем же вы сейчас занимаетесь? – отдавая дань вежливости, спросила Лариса.
– Лара, да ты садись, садись, – засуетился вдруг Котов, пододвигая жене кресло и даже хватаясь за кофейник, чтобы наполнить ей чашку. – Мы тебя давно ждем.
– У меня свой консервный цех, – ответил тем временем на вопрос Ларисы Бураков. – Выпускаем тушенку, маринады, салаты разные. Так что тянемся потихоньку…
– Да ладно ты, не тяни резину, – неожиданно хлопнул Буракова по плечу Котов. – Давай по делу говори. – И он повернулся к Ларисе, многозначительно подняв вверх указательный палец и заговорщицки подмигнув: – У Павла Андреевича к тебе дело.
– Что же, вот так с ходу? – чуть замялся бывший полковник.
– А чего канитель разводить? Лариса у меня настоящий Шерлок Холмс!
«А ты – Ватсон, – мелькнула язвительная мысль у Ларисы. – А может быть, он все же выпил? Впрочем, хвастаться он любит даже больше, чем пить. Не своими успехами причем».
Ларисе не понравилось такое панибратское начало. Котов буквально выводил ее из себя своей бесцеремонностью. К тому же такое поведение мужа уже привлекло внимание остальных гостей, они прекратили разговоры и с любопытством уставились на образовавшуюся троицу.
Ко всему прочему именно сегодня Ларисе абсолютно не хотелось влезать в чужие проблемы. Хотелось какой-то романтики и хоть немного покоя. Лариса взглянула мельком на нового знакомого: он казался этаким простоватым мужиком, выбившимся в люди, и вызывал своеобразную симпатию, изрядно замешенную, правда, на иронии. Человек «в белой жилетке и желтых башмаках», как выразился бы писатель Чехов.
