Куда идет женщина, которую бросил муж?
Если женщина поставила крест на своей женской карьере, она идет в кондитерскую; та же, которая всякое поражение считает решительным шагом к победе, отправляется в магазин дорогого белья.
Видимо, я, Муза Добрая, отношусь ко вторым. Выйдя из загса, я зашвырнула в сумочку паспорт со штампиком о разводе и расплакалась. Пока я плакала, ноги несли меня на Невский проспект. Что там? Там мое все: Пассаж, Гостиный Двор и прочее, необходимое женскому сердцу.
Если в Гостином Дворе выстроилась очередь не из богатых туристов, а из бедных питерцев, значит, там грандиозная распродажа. Лишь грандиозная распродажа сопровождается мизерными ценами, милыми питерцам, культурным, но бедным. Так и было: в Гостином Дворе полным ходом шла распродажа коллекционного белья.
Не смешно ли? Мы, нищие, решили оттоптать друг другу пятки за кусочек чуждой нам роскоши. Конечно, смешно.
Цены тоже были смешные, так почему бы не потоптаться с часок? За настоящим комплектиком от «Кристиан Диор» стоимостью, равной «Диору» китайскому, можно потоптаться и пару часов.
Но лишь потоптаться мне не удалось – почему-то никогда не ограничиваюсь малым. Я невезучая, неприятности у меня по максимуму: не успела и глазом моргнуть, как на меня, высокую молодую женщину, совершила налет пожилая кнопка-брюнетка. Заявив, что на моем месте стоял ее муж, она попыталась вышвырнуть меня (обиженную судьбой) из очереди.
И очередь с ней согласилась: да, здесь стоял мужчина, который ушел. «Но я тоже стояла и мужчины не видела!» Моих веских доводов не приняли, пришлось от отчаяния заявить, что тот мужчина, который ушел, был моим мужем. Брюнетка взвизгнула:
– У нас не может быть общего мужа!
– Само собой, – согласилась я. – Вы старая, а я молодая.
Зря правду сказала – это редко приводит к добру. Мне ли, Музе Доброй, об этом не знать? Ах, как я за правду свою настрадалась…
И все же я сделала эту глупость, краем глаза отметив, что очередь состоит из одних только женщин. И молодых среди них катастрофически мало. О горе мне!
Живо взглянув на очередь объективно, я сообразила: «Поскольку я высокая, статная и симпатичная, а моя оппонентка – маленькая, сутулая и замухрышистая, то преимущества целиком и полностью на ее стороне. Будь в этой очереди побольше мужчин, вот тогда бы…»
В этом вся я, со своей невезучестью. Меня подводит даже то, что другим помогает. Казалось бы, чем плохо быть симпатичной?
«Сейчас мне придется туго», – подумала я, ловя на себе неприязненные взгляды.
Но деваться некуда: пришлось демонстрировать олимпийское спокойствие в совокупности с исключительной интеллигентностью. Конечно, насколько это возможно в разъяренной дешевым «диором» очереди.
– Какие у вас доказательства, что мой муж – ваш муж? – голосом, полным мягкой рассудительности, спрашиваю у брюнетки.
– Я стояла с ним рядом, – несуразно отвечает она.
– Если каждая, постояв с моим мужем, станет притязать на него, что же это будет? Этак вся очередь вступит с ним в брак, – по-прежнему сохраняя нотки доброжелательности, возражаю я.
Возражаю, заметьте, мудро. Брюнетка же «наезжает»:
– Я не каждая. Вот туфли. Это его, – попирая логику, заявляет она.
В моей жизни было много ненависти, потому что в ней было слишком много любви. Согласна, в дальнейшем я повела себя несколько безрассудно, но у меня есть оправдание: меня бросил муж. И нервы ни к черту, и очередь смотрит так, словно знает уже о моем унижении. Согласитесь: обстановка благоприятная только для драки.
