Когда уникальное становится привычным, человек больше не горит к сему огнем, отчего амурные страсти превращаются в десятиминутное исполнение супружеского долга. Физиология не перекрывает ментальность и некогда прочный мир рушится, как хрусталь, познакомившийся с полом.
Елизавета Андреевна отмечала с подругой очередной отгремевший концерт по написанной ей музыке. Раз – стакан вина. Два. Три. Бутылка. Две. Три. Ресторан сменился квартирой.
– Анна Михайловна, чувствуйте себя, как дома. Дочь у бабушки, муж… Не знаю, где муж, наверно снова пересекает европейские границы.
– Не скучно одной-то, Елизавета Андреевна?
– Не дави на больное.
– Что это?
– Говорю ж, муж пересекает границы. Вечно его нет. Хоть на стену вой иногда…
– Заведи себе еще одного, богема!
– Ань, ты чего такое говоришь? Это не по-людски.
– Моя дорогая Лиза, это страдать не по-людски. – Штопор вошел в очередную бутылку вина, – Нашла бы себе молодого скрипача, а еще лучше виолончелиста, да с крепким смычком, – пробка выстрелила в потолок, – вот так! По ржавеющим струнам!
– Что ты такое говоришь? Изменив, предашь себя саму.
– Иногда стоит пойти наперекор привычным вещам и посмотреть, как удивит жизнь. Стоя, на краю пропасти, открывается истина.
– Нет, Ань, я так не могу.
– Вот, где сейчас твой Сережа?
– Должен в Швейцарии концерт ставить, а может еще где. Сама же знаешь, какие границы удержат творца?
– А должен концерт ставить в той спальне, вторгаясь в твои личные границы, – женщины ударили стаканами друг о друга.
– Иногда меж возлюбленными происходит гормональный передоз, отчего они не могут смотреть друг на друга. Умные выдерживают дистанцию, ведь рано или поздно начнется ломка, да такая, что кровать сломать можно, а чувственные же воспринимают все, как личную обиду, вот и срутся постоянно.
– То есть вы ждете, когда начнется ломка?
– Может, и ждем!
– Это ты ждешь, а он?
– Прекрати ты!
– Может, он и не возвращается, потому что нашел себе там молоденькую пианистку, коей бьет по клавишам.
– Исключено.
– Ничего не исключено. Мужчинам свойственно искать успокоения у каких-нибудь дам с низкой социальной ответственностью. Поверь уж женщине с двумя разводами.
– Я, конечно, верю твоему богатому опыту, но не все ж так, как в твоих романах.
– Мои романы основаны на реальных событиях, а жизнь такая…такая мерзкая, хотя местами сладостей в ней, как в детском магазине. Тост: «За вечный карнавал, очаровывающий зрителя!» – Женщины снова выпили. – Лиза, надо что-то делать.
– Да ничего не надо делать, это вино во мне говорит, я сильная.
– А если автоматический смычок? – рассмеялась Анна Михайловна.
– Что? – глаза Елизаветы Андреевны округлились.
– Что, что? Смычок, который сам играет по струнам души.
– Ань, мы действительно сейчас будем это обсуждать? Какой позор! Какой позор! Мы уже даже не женщины бальзаковского возраста, и такой вздор!
– Вина?
– Хватит, надо спать ложиться.
– Побег?
– Прекрати!
– Москва не верила слезам тогда, не поверит и сейчас, – Анна Михайловна взяла телефон и показала фотографию своих струнных, – Видала, какая коллекция?
– Аня, – Елизавета Андреевна стыдливо улыбнулась, – что это за ужас?
– Автоматические смычки. Знаешь, как красиво играют? Так мелодия льется, м-м-м! Вот этот тебе подойдет. Начинать надо с простых вещей.
– Аня, у меня сейчас голова разорвется от волнения.
– Ментально ты уже согласна.
– Ничего я не согласна.
– Хочешь прямо сейчас закажем?
– Чего? А! Нет! Спасибо!
– Ссылочку я тебе прислала.
