Любите ли вы машины так, как люблю их я? Нет, не вылизанные
«ламборгини» или «бентли», а машины в целом. Потрепанные, старые,
поломанные, отслужившие своё трудяги. Новые и вылизанные красавцы,
добавляющие очков к статусу владельца. Любите такие машины? Я – да.
Все без исключения. Мама шутит: «Потому что ты родилась в машине».
И это правда. Я появилась на свет в старом «форде» отца, когда он
вёз маму с фермы в родильное отделение местной больницы. К счастью,
роды принимал врач, иначе папу хватил бы удар: он не может видеть
мамину боль, паникует и суетится. Да, схватки у мамы начались по
дороге, но родилась я уже на парковке больницы. Отец потом сутки не
спал. Говорил, стоило закрыть глаза, как ему снилось, что мама
рожает, а больница пуста.
Хотя сказать, что папа трус... нет, вы никогда не сможете так
сказать, когда познакомитесь с ним. Грегори Стар сделал себя сам:
начал с низов, работая на ферме, копил деньги, затем усердно
учился, стал маркетологом. Потом годы долгого и упорного труда
сначала на важных шишек, позже – на себя. У папы талант и
потрясающая интуиция на выгодные инвестиции: он умеет вкладывать
деньги в перспективные сделки и учит этому других. В общем, большой
босс: жёсткий, авторитетный и практически безапелляционный. Чтобы
он поверил вам в любом вопросе, нужны неоспоримые
аргументы.
А я? А я, Розали, родилась в машине папы, почти всю жизнь провела в
автомастерской своего дяди Джека, подавая ему инструмент. Отец в
это время строил карьеру, а мама пыталась стать писателем. Нет, она
пишет до сих пор и удачно издаётся, но её книги не для широкого
круга читателей. Мама... она... ну, в общем, учит трахаться. Ага, я
не ошиблась. Эмили Стар – жена начальника крупной компании,
светская львица и женщина с потрясающим чувством стиля и такта учит
других людей заниматься сексом. Это не «Камасутра», не руководство
«Что и куда сунуть», а подробные книги обо всем, что касается
интимных отношений. По маминым словам, они невозможны без духовной
составляющей.
Ну, вернёмся к мастерской. Как я туда попала? В садике было
неинтересно – все дети казались тупыми и избалованными, поэтому я
взбунтовалась. После череды драк и скандалов родители сжалились над
другими детьми и забрали меня на домашнее пребывание, которое
вскоре сменилось пребыванием в мастерской. А все потому, что няню
мы себе не могли позволить, а родители выбивались в люди. Так что
оставался один вариант – меня отдали дяде Джеку.
На тот момент ему было 23 года. Он много курил, пил много пива,
матерился. У него в мастерской все время зависали друзья с
какими-то девушками в мини-юбках и весьма откровенных топах.
Конечно, при мне они старались вести себя прилично, но иногда
проскакивали шутки и слова не для детских ушей. А ещё у дяди
проскакивали технические подробности ремонта автомобилей. Проще
говоря, он ремонтировал машины «вслух»: любое своё действие он
сопровождал бормотанием с подробными инструкциями. Так что в пять
лет я уже чётко знала, что такое карданный вал, где он установлен и
чему служит. И так обо всех мыслимых и немыслимых запчастях
практически любой марки автомобиля.
Когда я пошла в школу, то продолжила приходить к Джеку в мастерскую
каждый день. Маму это насторожило. Она пыталась привить мне
«девчачесть»: отдавала на танцы, фортепиано, курс благородных манер
в местной элитной школе. Я посещала все занятия, а после них
мчалась в мастерскую дяди. Хотя бы на пару часов, на тридцать
минут. Я стала как наркоманка и к пятнадцати годам уже не могла
прожить ни дня без запаха бензина и масла.
Мама сдалась, решив, что я перерасту эту привязанность к железкам и
сосредоточилась на моей подрастающей сестре Элли, которой на тот
момент исполнилось двенадцать. Она стала воплощением маминой мечты:
элегантная, манерная, спокойная, тихая, с гладко зачёсанными
волосами и неизменным платочком с анаграммой в стильной сумочке. В
отличие от меня: вечно растрепанной, в драных джинсах или шортах,
безумным блеском в глазах и с нестираемыми пятнами смазок и
машинных масел. Мы даже внешне сильно разнимся. Я фигуристая, как
бабушка: уверенный третий размер груди, округлые слегка пышные
бедра, при этом я достаточно высокая – почти 170 см. Элли
блондинка, как и мама, невысокая, хрупкая и утонченная. Как
статуэтка фарфоровая. Даже глаза у нее голубые, тогда как у меня -
зеленые. Мы с сестрой абсолютно разные, но от этого наша любовь не
становится меньше. Мы как минус и плюс.
