Никто не знает, сколько пра- нужно поставить перед прабабушкой бабушки? Попробую подсчитать: прабабушка – мать бабушки, прапрабабушка – бабушка бабушки, прапрапрабабушка – искомая прабабушка бабушки. Даже голова закружилась от такого изобилия бабушек!
Моя головокружительная прапрапрабабушка Боженка была единственной поздней дочерью польского купца и его любимой супруги, в середине девятнадцатого века поселившихся в Судаке, в Крыму. Боженка воспитывалась в любви, ни в чем отказа не знала, но избалованной не была. Разумная дочка получилась у разумных родителей. И раз только подвела ее рациональность, когда влюбилась она в сына итальянского купца, семья которого издавна осела на берегу Черного моря, в колонии генуэзцев.
Выходцы из Генуи появились на берегах Черного и Азовского морей еще в тринадцатом веке и продержались до 1475 года, когда они были вытеснены оттуда Османской империей. Преследуемые турками, некоторые католики-генуэзцы вернулись на родину, другие рассеялись по близлежащей территории, ассимилировавшись с окружающим населением. И лишь немногим удалось сохранить аутентичность и чистоту крови.
Вот из них-то в Судаке после поражения турок в Крымской войне 1853—1856 годов выросла довольно большая колония генуэзских торговцев и моряков. Именно с ними вел торговые дела отец Боженки, Станислав Ковальский, покупая итальянские товары и продавая их в Варшаву, Москву и Санкт-Петербург, и снабжая Италию зерном, льном и всем тем, что тем требовалось.
За давностью лет подробности знакомства Боженки с красавцем-итальянцем Николо Адорно стерлись из памяти. То ли ходили они в один костел, то ли лавки у купцов рядом стояли, то ли еще какая оказия подвернулась, да только поженили купцы своих детей, смотрели на красивую пару и радовались. Но радовались они недолго, вплоть до рождения внучки Анны в 1861 году, которая, родившись, отняла жизнь у своей матери. Воспитывали сироту родители Боженки, но и итальянские родственники обожали черноволосую бойкую малышку, и частенько девочка подолгу гостила у них. Долго был безутешен Николо, но время шло, и он женился еще раз. Аннушку охотно принимала и новая его жена, а дочери от второго брака любили свою старшую сестру, которая с удовольствием нянчилась с ними.
В подарок на шестнадцатилетие дед с бабушкой повезли свою любимицу в Санкт-Петербург, показать столицу и накупить нарядов. Там-то и повстречалась Анечка со своей судьбой, богатым купцом Иваном Тихоновым. В их браке родилось трое сыновей. Двое старших были копией отца, русоволосого и голубоглазого крепыша, а младший пошел в свою итальянскую родню, черноволосую, смуглую и темноглазую. У Ивана вид младшего сына вызывал необоснованные подозрения: месяцев за восемь до родов его жена навещала заболевшую бабушку в Судаке и водила знакомства со множеством черноволосых, смуглых и темноглазых итальянцев.
Поэтому, когда в конце девятнадцатого века почти одновременно умерли дед и бабка Анны, а ее отец Николо привез их наследство дочери, обратно в качестве наследника с ним поехал и его младший внук Петр, или Пьетро, как называла его родня в Судаке. Во втором браке у Николо родилось пять дочек, а наследника так и не было. Пьетро стал капитаном торгового судна, принадлежавшего деду, принял его фамилию, Адорно, и со временем осел в Италии.
Старшие же сыновья Ивана и Анны, Михаил и Станислав, остались в России, унаследовав торговлю отца. Михаил и стал моим прадедом. Дальнейшая судьба нашей семьи тесно связана с судьбой России и почти ничем не отличалась от судеб многих других семей. Младший брат прадеда, Станислав, погиб в гражданскую, не успев обзавестись семьей.
