Максим Литвинов. От подпольщика до наркома
В 1920-х годах мир узнал Максима Литвинова как талантливого дипломата, одного из тех, кто разорвал кольцо блокады Советской республики. В 1930-х – как наркома по иностранным делам СССР, пытавшегося предотвратить нацистскую агрессию. В 1940-х – как советского посла в США, игравшего важную роль в формировании антигитлеровской коалиции. Помнят его и сегодня – как борца против войны, сторонника сотрудничества России с Западом, автора концепции о неделимости мира и невозможности двойных стандартов в политике.
Несмотря на это, исследователи обращаются к фигуре Литвинова достаточно редко – в том числе и потому, что он, человек закрытый и немногословный, избегал откровенности даже с близкими. Это нетрудно объяснить прежним его опытом – подпольщика и умелого конспиратора. Возможно, поэтому о нем ходит столько легенд, кочующих из одной книги в другую.
Был ли Литвинов связующим звеном между русскими большевиками, английскими разведчиками и американскими финансистами? Лишился ли он поста наркома из-за открытого противодействия готовящемуся пакту СССР с фашистской Германией? Действительно ли он едва не стал жертвой покушения? На эти и другие вопросы отвечает книга историка Вадима Эрлихмана, основанная на широком круге источников – в том числе неизвестных прежде.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
| Жанр: | Биографии и мемуары |
| Цикл: | Не является частью цикла |
| Год публикации: | Неизвестен |
Читать онлайн Максим Литвинов. От подпольщика до наркома
© Эрлихман В.В., 2024
© Фонд поддержки социальных исследований, 2024
© ООО «Издательство «Вече», 2024
Автор благодарит за помощь в работе над книгой внучку М.М. Литвинова Машу Слоним-Филлимор, а также Габриэля Суперфина и Александра Кондратьева
Пролог
Падение с Олимпа
Всередине дня 3 мая 1939 года наркома иностранных дел СССР Максима Литвинова неожиданно вызвали в Кремль. Он был недоволен, собираясь, как обычно, покинуть свой кабинет ровно в пять. В отличие от своего предшественника Чичерина, предпочитавшего работать по ночам, Максим Максимович соблюдал трудовой режим и призывал к тому же подчиненных. Правда, расслабляться не позволял ни им, ни себе – сотрудники наркомата помнили его фразу: «Дипломат должен быть готов к работе 24 часа в сутки».
Нарком не знал, что еще утром в советские полпредства за рубежом ушла секретная телеграмма за подписью Сталина. В ней сообщалось: «В виду серьезного конфликта между председателем СНК тов. Молотовым и наркоминделом тов. Литвиновым, возникшего на почве нелояльного отношения тов. Литвинова к Совнаркому Союза ССР, тов. Литвинов обратился в ЦК с просьбой освободить его от обязанностей наркоминдела. ЦК ВКП(б) удовлетворил просьбу тов. Литвинова и освободил его от обязанностей наркома. Наркоминделом назначен по совместительству председатель СНК Союза ССР тов. Молотов»[1]. Через несколько часов собравшиеся в Кремле члены Политбюро во главе с тем же Сталиным приняли краткое постановление:
«1) Удовлетворить просьбу т. Литвинова и освободить его от обязанностей наркома иностранных дел.
2) Назначить председателя Совнаркома т. Молотова народным комиссаром иностранных дел по совместительству.
Секретная телеграмма об освобождении Литвинова от обязанностей наркома (АВП РФ. Ф. 059. Оп. 1. П. 313. Д. 2154. Л. 45)
Черновик решения об отстранении Литвинова от должности с подписями членов Политбюро ЦК ВКП(б). 3 мая 1939 г. (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1224. Л. 52)
3) Обязать т. Литвинова сдать, а т. Молотова принять дела по наркомату в течение трех дней»[2].
Конечно, ни о какой отставке Литвинов не просил, но о предстоящем падении с Олимпа власти, безусловно, догадывался. Слишком уж натянутыми стали его отношения с ближайшим сталинским соратником Молотовым, давно претендовавшим на его место. Недремлющее внимание к наркому проявляли и «соседи» из НКВД: их круглосуточно не гасившая огни штаб-квартира находилась совсем рядом со зданием НКИД на Кузнецком Мосту. В недоброй памяти 1937-м было арестовано большинство заместителей Литвинова, начальников отделов, полпредов. Несомненно, многие из них дали показания если не о прямой «вражеской работе» наркома, то о том, что он допустил засорение ведомства «чуждыми элементами» – по тем временам это тоже тянуло на высшую меру. Зная понаслышке об «особых методах дознания» на Лубянке, Литвинов, по воспоминаниям его дочери Татьяны, долгое время спал с пистолетом под подушкой, чтобы не даться живым в руки чекистам, не погубить вынужденными признаниями семью и друзей. Еще он не хотел, чтобы его застали раздетым – почему-то это казалось унизительным. Поэтому часто до рассвета не ложился спать, играя с домочадцами в бридж, и лишь потом ненадолго забывался сном. Со времен подпольной молодости он сохранил способность просыпаться в точно заданное время.
Правда, с конца 1938 года террор пошел на спад, «кровавого карлика» Ежова сменил во главе НКВД сталинский земляк Берия, пошли разговоры об исправлении «допущенных ошибок». Но Литвинов по-прежнему не чувствовал себя в безопасности – об этом напомнило совещание в Кремле 21 апреля следующего года, на которое нарком был приглашен вместе со старым другом, полпредом в Лондоне Иваном Майским
