День, разумеется, был пасмурный. Пасмурный ноябрьский день. Слякоть, дождь, перемешанный со снегом. Такие события всегда почему-то происходят в непогожие дни. Ну, это к слову. Пока что еще ничего не произошло. Пока что.
Перед уроком литературы восьмиклассники Филипп Хитров и Петька Мокренко стояли в коридоре и совещались. Впрочем, «совещались» – не то слово. Фактически это был заговор.
– Леди Макбет меня сегодня точно закопает! Я это нюхом чую! Виноват я, что ли, что у меня на сочинение времени не хватило? Что это за мода вообще сочинения на дом задавать? Мы что, негры? – возмущался Хитров.
– А-а! Типа безобразие! – отозвался Мокренко.
– Ты-то меня понимаешь, брат?
– Я-то тебя понимаю, брат! – честно поддакнул Мокренко. Вчера они вместе смешивали серу с селитрой.
– Она меня давно достает. «Хитров, сегодня ты не сдашь сочинение, а завтра украдешь миллион и попадешь в тюрьму!» Брат, ты когда-нибудь слышал такую чушь?
– Не-а, брат, не слышал! Типа несет че попало! – прогудел Петька.
Он возвышался над Филькой примерно на полторы головы. Фигура у него была соответствующая. Если его не дразнили «жиртрестом», то лишь потому, что толстяк мог и врезать. Когда-то Мокренко занимался боксом, но потом бросил. «Из весовых категорий вывалился!» – объяснял он.
Даже странно, что они дружили – маленький юркий Филька и великан Мокренко. Впрочем, противоположности притягиваются. До известной степени. Потом все происходит строго наоборот.
– Короче, я думаю прогулять, – подытожил Филька.
В их паре он всегда был заводилой. Наверное, оттого, что мозги у него работали раз эдак в пять быстрее, чем у его приятеля-великана.
Петька недоверчиво хмыкнул:
– Пару получишь!
– Почему это?
– Ты что, Леди Макбет не знаешь? К тому же мы столкнулись с ней на лестнице. Типа пять минут назад. И она очень внимательно на тебя посмотрела.
Хитров пожевал губами.
– Хм... «Пару получишь!» – проворчал он. – А ты сам не получишь?
Мокренко ухмыльнулся:
– Мне по барабану. Мне их и так ставить некуда. Я же не корчу из себя хорошиста.
– Мм-м... А если я заболел?
– За пять минут?
– Мало ли что может произойти за пять минут? – хмыкнул Филипп. – Имеет человек право заболеть или не имеет?
– Ага, имеет. Воспалением хитрости. Хитров заболел воспалением хитрости! Гы!
Фильке это не понравилось. Он нахмурился:
– Не шути так, брат!
– Хорошо, брат, типа не буду, – сказал Мокренко. – А если хочешь прогулять с уважительной причиной, давай я тебе врежу. Устрою рассечение брови – не больно, но выглядит страшно.
Хитров прикидывающе потер бровь, однако великодушное предложение приятеля не принял.
Задребезжал звонок. Друзья-лоботрясы неохотно потащились было в класс, но тут...
– Хитров! Мокренко!
Они обернулись. Скрестив на груди руки, на них пристально смотрел завуч Андрей Андреич. В школе у него было прозвище Стафилококк. У Андрея Андреича с этим микробом было много общего: оба маленькие, шустрые и вездесущие.
– Хитров! Мокренко! Есть желание потрудиться? – вопросил завуч.
Лоботрясы переглянулись.
– Э-э... – замялся Петька.
Если он и отличался трудолюбием, то лишь применительно к еде. Например, когда дело касалось пельменей. Или котлет.
