Домой после смены приходится ехать на маршрутке. Ну как домой. В
комнату, которую я снимаю. Государство вроде как должно было выдать
мне квартиру, но по факту даже комнату в общежитии выбить не вышло.
Была только мамина машина и то теперь…
Смотрю в холодильник пока он не начинает пищать. Есть не
хочется. Ничего вообще не хочется, но девать себя куда-то нужно.
Нормальный человек наверное сел бы обзванивать родственников и
друзей в поисках помощи, но у меня есть только номера банков. Я
получаю отказ за отказом. Везде нужны залоги, поручители… Черт,
ведь даже продажа обломков машины не перекроет и пятой части
долга.
Долго игнорирую звонок в дверь, но никто из соседей не спешит
открывать. Приходится вставать самой. Не успевает щелкнуть замок,
как дверь распахивается и в кухню меня вталкивают три здоровенных
мужика. Один из которых сегодняшний водитель. Артур.
— Говорят, ты бедная птичка. Что-то я переживаю о своих деньгах.
Вдруг надумаешь слинять. Послушай, — начинает Артур, подгоняя меня
к стене. Его глаза сверкают концентрированной злостью. — Ты ведь
понимаешь, что деньги нужно отдать? Побеги могут плохо
закончится.
— Я... я постараюсь, — еле выговариваю, чувствуя, как совсем
сбивается дыхание. Куда ушла вся уверенность?
Двое других амбалов хмурятся, подходят ближе, и их шаги
заставляют меня сжаться и запахнуть полы халата плотнее.
— Постараться — не вариант. Ты должна отдать долг сейчас же, —
почти шипит Артур, его лицо становится все ближе. — Мне не нужны
твои обещания, мне нужны деньги. Знаешь, что с неплательщиками
делают? Особенно такими симпатичными?
Жуткий холод пробегает по спине. Я пытаюсь увернуться от его
взгляда, но он словно приковывает меня к месту.
— Я... пустите меня, — шепчу, крепко сжимая руки в кулаки,
пытаясь скрыть дрожь.
Один из мужчин скрещивает руки на груди и грубо
усмехается:
— Ты думаешь, это шутки?
— У меня сейчас нет, но я постараюсь найти! — всхлипываю, чувствуя,
как слезы наворачиваются на глаза. И тут мне становится страшно.
Вдруг, сейчас они просто заберут меня с собой? Меня же даже некому
искать. Артур обходит меня, прислоняясь к кухонному столу.
— У нас есть свои методы, уверяю тебя, — вырывает из моих пальцев
махровую ткань, оголяя грудь. — Соображай быстро.
— Т-там. У меня в комнате есть… Есть немного…
— Иди, — вальяжно кивает, отпуская, а я срываюсь в комнату.
Пробегая мимо приоткрытой входной двери на секунду задерживаю
дыхание. Нет. Побег мне ничем не поможет. В комнате выворачиваю все
карманы, кошелек, заначку. Крохотную шкатулку с родительскими
кольцами и подаренными мне за несколько дней до их гибели
сережками, хочу спрятать, но мою руку перехватывает лапища
Артура.
— Нехорошо крысить, — скалится, выдергивая из пальцев
шкатулку.
— Пожалуйста. Они ничего не стоят. Это не продать, но это все что у
меня осталось от родителей, пожалуйста… — реву в голос, но он
только сильнее улыбается.
— Вот и отлично, — прячет в карманы мои сокровища. — Тем больше
будет стимул вернуть деньги. А может все таки… — рвет пояс халата и
сбрасывает его с моих плеч, оставляя совершенно голой.
— Не надо, пожалуйста. Я все верну!
Но его рука все равно ползет к груди и больно сжимает сосок.
Мне кажется, будто я все еще сплю. Попала в какую-то другую
реальность и проживаю не свою жизнь. Я впервые оказалась голой
перед мужчиной. И в какой ситуации! Все мои сирены вопят на полной
мощности, но бежать некуда.
Он притягивает меня к себе, больно удерживая. Жмется своим
телом, обдавая слишком агрессивным парфюмом. Слизистую выжигает его
аромат, стараюсь не дышать, но это ерунда по сравнению с тем, что я
чувствую, как он возбужден. Дрожь пробивает тело. Но совсем не от
возбуждения, а от настоящего страха, который плещется у меня в
крови.
