— Горько! Горько! Горько! — кричали гости, наслаждаясь
весельем.
Лавирующая между столами официантка споткнулась об вытянутую
ногу изрядно подвыпившего мужчины и, пошатнувшись, чуть не
растянулась на полу.
Поднос с грязной посудой выскользнул из рук и полетел на плитку.
Грохот разбитых тарелок совпал со счётом «один».
— На счастье! — радостно подхватили присутствующие. — Пусть
живут вместе так долго. Сколько осколков!
Самая счастливая невеста на свете сияла, купаясь в любви.
Белоснежное платье на стройной фигурке. Белая фата на светлых
волосах. Глаза сияют счастьем.
— Родик, я такая счастливая, голова кругом идёт! — она с
обожанием смотрела на жениха. — Ты у меня самый лучший!
— Знаю! — он смеялся, целуя новобрачную, не дожидаясь криков
«горько». — С головой аккуратнее, она тебе ночью понадобится! Не
пей!
— Я вообще не пью, ты же знаешь… — Она отодвинула бутылку с
коньяком на конец стола. — Сам сильно не налегай, всё-таки первая
брачная ночь у нас.
— Не боись! Найду куда вставить! — Бутылка вернулась на место. —
Не каждый день связываешь себя узами, — он смеялся, не обращая
внимания на осуждающие взгляды матери. — Кто сказал, что брачные
лучше верёвки на шее?
— Что ты, Родик, какое связывание. Увидишь, как хорошо мы жить
станем! Я очень тебя люблю!
— Я тоже! — Он залпом выпил рюмку, занюхал светлыми волосами и
обнял худенькие плечи: — Вот закончу роман, получу гонорар и поедем
на море. Покажу тебе Крым, Лика.
Синие глаза светились радостью.
— Ни разу не была на море, — она прижалась губами к гладко
выбритой щеке. — Мне тебя Бог послал, за всё, что в детстве
отнял.
Кто бы сказал, что ей, неудачнице, так повезёт, не поверила бы.
Внешность обычная. Парней за двадцать один год жизни было всего
ничего, а тут такой красавец обратил внимание. Выбрал из трёх
подруг, что пришли отметить день рождения в клуб, хотя понравился
всем.
Ухаживал красиво и очень настойчиво. Лика оглянуться не успела,
как последний ухажёр исчез с горизонта, а она уже побывала в
ЗАГС-е.
Родион не настаивал на сексе, как парни других девчонок, чем
очень устраивал.
Она часто видела по ночам кошмар, после которого долго приходила
в себя. Не знала, как этой ночью сможет решиться отдаться любимому
мужчине, но надеялась справиться с паникой. Ключевым словом было
«любимый». Ради Родика она готова вытерпеть что угодно.
— Голова разболелась. Пойду, покурю… — Он чмокнул молодую жену в
щёчку и отправился на крыльцо кафе, где уже находилась Эля,
единственная куряка из трёх подруг, выпускниц одного детдома.
— Может попросить таблетку? — она огляделась, поискав глазами к
кому обратиться. — Месяц мучаешься головными болями. Слишком много
работаешь.
Родион положил ладонь на узкую кисть с блестящим кольцом на
безымянном пальчике.
— Не надо. Освежусь и пройдёт!
Лика проследила взглядом за удаляющимся мужем. Ритмичная музыка
била по ушам. Смех, громкие разговоры, звон посуды. Заболит у кого
угодно.
Она отвлеклась на гостей, знакомясь с многочисленной роднёй
мужа.
Вспомнила о женихе через полчаса. Он так и не вернулся за стол.
Страх сжал сердце. Неужели не заметила, когда ему стало плохо? В
голове возникла картинка, где муж без сознания лежал на асфальте, а
рядом суетились врачи. Сердце понеслось вскачь.
Мать Родиона общалась с подругой. Нет смысла напрягать её своими
страхами.
В новой картинке Родион лежал на больничной кровати с
кислородной маской на лице. Сердце понеслось вскачь. Грудь сжало
предчувствие беды. Предательская пустота в животе холодила
внутренности до тошноты. Лика прижала руку к губам, борясь с
подступившим позывом.
— Куда ты? Где Родион? — Лариса Ивановна только сейчас заметила
отсутствие сына. Она нахмурилась. — Что происходит?
