Капли дождя неистово падали с неба, беспощадно пропитывали влагой развешенное на улицах белье, доставляли неудобства не скрывшимся от разбушевавшейся стихии путникам и местным жителям. Свирепый гром и молния пугали своим видом детей, всматривающихся в окна округлившимися от паники глазами и надеявшихся, что ливень закончится с минуту на минуту.
В памяти местных жителей не отпечаталось ни одного подобного случая, когда из неба лило так неистово, как из ведра. Они опасались, что еще немного и вода затопит местную округу. И что тогда делать? Где укрыться? Как спастись? И получится ли?
Казалось, небеса разгневаны происходящим, или сами боги, если они на самом деле существуют. Подобные мысли посещали стариков и неверующих, кто привык верить только в себя, опираться на свои силы и наотрез отказывался даже помыслить о помощи с небес или какой-либо потусторонней силы, помогающей на жизненном пути.
Слухи о неожиданной болезни монарха, его венчании с могущественной ведьмой, способности которой настолько поражали, что с помощью своего клана она разрушила барьер между людьми и драконами, разносились с немыслимой скоростью. Это пугало намного сильнее ливня. Огромные, устрашающие даже одним своим видом ящеры приходили в ночных кошмарах, пугали настолько, что женщины и особо впечатлительные вообще боялись уснуть и лишний раз высунуть нос из дома. Однако поможет ли это, если чешуйчатый забредет к ним?! О последнем местным жителям не хотелось даже думать.
Драконы еще не успели добраться до поселения Коньер, но это всего лишь дело времени… И жители уже смирились, что ни молитвы, ни высшие силы, ни боги, если они действительно существуют, не помогут им.
Глава 1. Мучительное ожидание
Манулар прислонился затылком к стене и вслушивался в звук за окном. Капли бились, оставляли влажные дорожки, размывались в змееподобные изображения, приносили с собой какое-то уныние и безысходность.
Прошла неделя с тех пор, как он стал человеком, простым смертным, кому теперь угрожает опасность на каждом углу, кто больше не может применить свою силу, похвастаться бессмертием и могуществом, шантажировать, манипулировать и взять плату за свою услугу. Того Манулара больше нет. Отныне он смертный, и осознание этого больно ударило под дых, убивало его изнутри каждую секунду, удручало, отягощало, ядом отравляло кровь.
Рангдормерия теперь закрыта для него навсегда. И отец точно не станет спасать своего блудного сына, который то и дело все время шел ему наперекор. Наоборот, в мире богов теперь всем станет лучше без него. Признаться, последние пятьдесят лет он и правда чувствовал себя там чужаком, мечтал отправиться в мир людей. За Ней. К Ней. Кто мог подумать, что его мечта сбудется, и, более того, он застрянет здесь до тех пор, пока не умрет как простой человек?!
Манулар помнил тот день, когда ведьмы нанесли жестокий, несокрушимый удар. Впасть в отчаяние не дал только въевшийся в живую плоть, сухожилия и вены страх за умирающую жену, на которую тоже подействовал ведьминский ритуал. Пострадал не только он…
Манулар считал стук капель, будто это могло ускорить пробуждение Марены. Семь дней она лежала неподвижно на узких кроватях. Семь чертовых дней не приходила в себя, а настойка, предоставленная местной знахаркой, как будто совершенно не действовала. За последнюю неделю он трижды сменил место для ночлега и в конечном итоге нашел поселение Коньер, где жила семья знахарей, во главе с Анурой.
Пожилая старуха с испещренными морщинами лицом, тугими темными косами до лопаток, откуда торчали вверх разноцветные перья, остроумна и отличающаяся от вечных угрюмых брезгливых пессимистов своим неизменным позитивным отношением к жизни, каким-то завидным стремлением открывать для себя что-то новое и во всем искать положительное, каждый день приносила Марене целебную настойку из трав, вливала ее в рот пострадавшей, втирала в кожу чистую воду, заряженную мантрами и светлыми силами, как она верила, но жена по-прежнему лежала неподвижно. Лишь ее грудь, которая приподнималась и опускалась, говорила о том, что Марена до сих пор жива, но Манулар дико боялся, что потерял ее навсегда.
