– Два миллиона восемьсот тысяч – раз! – провозгласил аукционер, высокий представительный мужчина с густыми темными бровями и выразительным взглядом заслуженного иллюзиониста, оглядывая участников торгов. – Два миллиона восемьсот тысяч – два…
Он медленно поднял молоток, выдерживая драматическую паузу и чувствуя, что торги еще не кончены. Хорошо развитое профессиональное чутье подсказывало ему, что цена еще поднимется.
И чутье его не обмануло.
Маленький худощавый японец с прилизанными седоватыми волосами поднял сложенную пополам программку.
Аукционер церемонно поклонился японцу и произнес своим бархатным, хорошо поставленным баритоном:
– Благодарю вас, я был уверен, что мы приблизимся к настоящей цене… три миллиона триста тысяч – раз…
В этот момент ему почудилось за спиной едва ощутимое дуновение сквозняка и какое-то непонятное движение, но он был поглощен аукционом и не обратил на это внимания, тем более что вопросами безопасности на торгах занимались другие люди.
– Три миллиона триста – два…
Мрачный мужчина в первом ряду, в мятом дорогом костюме, с могучей бычьей шеей, небритыми по предпоследней моде толстыми щеками и выбритой наголо головой, махнул рукой, и аукционер, уловив его жест, склонил голову и объявил:
– Четыре миллиона триста тысяч! Благодарю! Четыре миллиона триста тысяч – раз…
Маленький японец вытянул вверх худую руку с двумя растопыренными пальцами.
– Четыре с половиной миллиона! – радостно сообщил аукционер.
Поскольку он получал процент от окончательной цены, активность покупателей его очень радовала.
– Четыре миллиона пятьсот тысяч…
На лучшее предложение он уже не рассчитывал, но во втором ряду вскинулась женская рука.
Густые брови аукционера поползли вверх, и он, скрывая удивление, воскликнул:
– Дама во втором ряду – пять миллионов долларов! Прекрасная цена! Кто больше, господа?
Господа растерянно молчали.
– Пять миллионов – раз… пять миллионов – два…
Резной молоток поднялся над столом, аукционер снова выдержал паузу и торжественно провозгласил:
– Пять миллионов – три! Продано! – И резной молоток опустился, знаменуя окончание торгов.
Но когда молоток аукционера ударил по столу, вместо короткого сухого стука неожиданно раздался оглушительный грохот, и сцену заволокло густым темным дымом.
Участники аукциона вскочили со своих мест, бритоголовый в первом ряду вытащил пистолет, охранники, неторопливо прохаживавшиеся возле дверей, бросились к сцене.
Однако дым через полминуты рассеялся, аукционер стоял на своем месте растерянный, но совершенно невредимый, и массивный бронированный сейф с единственным продававшимся на сегодняшних торгах предметом находился на прежнем месте.
– Это что за фейерверк? – хрипло проговорил бритоголовый здоровяк, пряча оружие и подозрительно оглядываясь. – Говорили, блин, – конкретно надежная фирма, а тут такие заморочки…
– Не волнуйтесь, господа, – проговорил аукционер, слегка оглохший от взрыва, – мы непременно выясним причину этого инцидента… Все в порядке, господа, все в порядке…
По его безмолвному знаку в зал вбежали официантки с подносами, на которых стояли бокалы шампанского, призванные сгладить впечатление от загадочного происшествия.
– Все в порядке? – нервным звенящим голосом проговорила женщина из второго ряда, победительница аукциона. – Я в этом не уверена… будьте любезны, продемонстрируйте наш сегодняшний лот, я хочу убедиться, что с ним ничего не произошло!
– Разумеется! – Аукционист повернулся к сейфу, неторопливо достал связку ключей и попытался вставить один из них в замочную скважину. Ключ явно не подходил.
– Вы по-прежнему считаете, что все в порядке? – ядовитым тоном осведомилась дама.
Аукционер, не дрогнув ни одним мускулом на своем невозмутимом лице, потянул за ручку… и сейф распахнулся.
