Понедельник, март 1960 г.
В девять часов утра она стояла в льняном платье на ступенях перед «Плазой», дрожа от холода. Костюмерша подошла к Аманде, чтобы поправить складки платья. Фотограф воспользовался паузой, чтобы перезарядить камеру. Парикмахер зафиксировал лаком выбившуюся прядь волос, и съемки возобновились. Толпа любопытных была счастлива – ей удалось увидеть известную фотомодель замерзающей в легком летнем платье на холодном мартовском ветру. Заснеженные холмы Сентрал-парка, напоминавшие о недавней метели, делали зрелище еще более удивительным. Зеваки в теплой зимней одежде не испытывали обычной зависти к продрогшей девушке, которая за одно утро зарабатывала больше, чем любой из них получал за неделю.
Аманда не замечала зрителей. Она думала о Робине Стоуне. Иногда это помогало ей, особенно после чудесной ночи, проведенной с ним.
Сегодня мысли Аманды не утешали ее. Ночью она спала одна. От Робина не было вестей. В субботу он должен был прочитать лекцию в Балтиморе, а в воскресенье – произнести речь на обеде в Филадельфии. «Я начну в семь часов, а к десяти вернусь в Нью-Йорк, – обещал он. – Мы пойдем в „Улан“ и съедим по гамбургеру». Она просидела до двух часов ночи, не снимая макияжа. Он даже не позвонил.
Фотограф закончил съемку. Администратор группы поспешил к Аманде с шубой и термосом. Она зашла в отель и опустилась в глубокое кресло, стоявшее в вестибюле. Отпила кофе. Льдинки в ее венах начали оттаивать. Слава богу, остальные снимки предстояло сделать в помещении.
Она допила кофе и поднялась в люкс, снятый для съемок. Одежда висела в шкафу. С помощью костюмерши Аманда сняла льняное платье и надела «домашние» летние слаксы. Подложила в лифчик подкладки, увеличивающие грудь, проверила макияж. Когда Аманда провела гребнем по своим мягким, густым каштановым волосам, послышался треск электрических разрядов. Вчера она помыла волосы и распустила их – Робину это нравилось. Днем ее ждали трехчасовые съемки для «Олвисо косметикс». Парикмахер, вероятно, изменит прическу. Джерри Мосс настаивал на том, чтобы Аманда собирала волосы на затылке, – по его мнению, тогда фотографии получались более эффектными.
В одиннадцать часов Аманда удалилась в ванную, чтобы надеть свою собственную одежду. Она вынула из сумки футляр с зубной щеткой и пастой. Тщательно почистила зубы. Сегодня она снималась для рекламы летней губной помады «Олвисо». Спасибо Господу за идеальные зубы. Спасибо Господу за волосы. И за лицо. У Аманды были прекрасные длинные ноги, узкие бедра, хороший рост. Только в одном Господь сплоховал. Аманда с горечью посмотрела на подкладки, лежавшие в лифчике. Подумала о женщинах, которые будут рассматривать фотографии, – о секретаршах, домохозяйках, толстоногих пышках. Все они имели груди и принимали это как должное. Аманда была плоскогрудой, как мальчик.
