Вера злилась. У нее ничего не ладилось. Когда неугомонная Светка Белова предложила устроить на Новый Год карнавал и поставить мини-спектакль по эпохе Петра I, художница Вера загорелась этой идеей. А теперь, когда уже было начало декабря, у девочки просто опустились руки. Она была недовольна всем на свете, а особенно, своими эскизами для декораций. И вся эта Верина душевная кутерьма началась с обычного мальчишки. Правда, обычным в полном смысле этого слова Кирилла Ханеева назвать не мог никто.
В гуманитарном лицее, где училась Вера, обычных ребят не было в принципе, но Кир выделялся и среди них. Семиклассник Ханеев мог бы считаться собратом по духу вечного шута Славки Рыжова. Но разница была в том, что шутки Кира были злыми, и не один раз от них плакали не только девчонки, но и преподавательницы. С ним справлялась, да и то с трудом, только классная Ада Игнатьевна, которой именно Ханеев дал прозвище Правая Рука Сатаны. Она же называла ехидного ученика злодеем местного масштаба.
Правда, острый и злой язык еще не дают права считаться необычным человеком. Да и неформальным эпатажным внешним видом сейчас никого не удивишь. Оригинальность Кирилла, за которую ему многое прощалось, была в другом: он был талантливым музыкантом. Трех аккордное бренчание Димы Проскурина и Славки Рыжова перед игрой Ханеева выглядело так же, как мазня трехлетнего ребенка рядом с шедевром Дали. Кир творил с гитарой чудеса, во время игры мальчик совершенно преображался, черты его лица смягчались и становились вдохновенными.
Утонченная Верочка «заболела» Киром именно после того, когда увидела его впервые за игрой. Раньше она принципиально сторонилась Ханеева, считая, что лучше держаться подальше от его злого языка. А вот теперь ее отстраненность сыграла с ней злую шутку. Впервые девочка узнала, что такое зависть.
До этих дней ей просто некому и нечему было завидовать. Семья Бреусовых Верочку, которая была единственным представителем юного поколения на добрый десяток взрослых, безгранично баловала. Девочке даже не приходилось говорить «хочу», все ее желания предугадывались заранее.
А сейчас Вера завидовала подругам, которые свободно общаются с нравящимися им мальчишками. Особенно она завидовала Даше Рычаговой, по прозвищу Мышка. Эта девочка появилась в классе недавно, но с помощью Светки, Веры и других она смогла преодолеть свою робость, а теперь еще и дружила с Игорьком Бочкиным, которого сама сумела втянуть в общую команду. Белова и Рыжов вообще были неразлучной парой, Дима Проскурин благосклонно взирал на Ленку Потапову, Ира Бокова постепенно сближалась с Максом Крайцем.
И только нечастная Верочка оставалась одна, не смея преодолеть ею же самой выстроенную стену. Она завидовала даже добродушной Галке Филиповой, которая всегда была единственной девчонкой, по-доброму отзывавшейся о Ханееве. Галка просто обожала Кира, заглядывала ему в рот и таскалась за ним на все тусовки. Хотя он и не думал за это меньше над ней издеваться. Начать, подобно Филипповой, ходить за Ханеевым хвостом Вере не позволяла гордость. А пребывать в таком подвешенном состоянии ей уже было невмоготу. Плюс ко всему прочему произошло следующее событие.
Вера принесла в актовый зал эскизы декораций. Кирилл забрел туда вместе со своим единственным из класса приятелем Лешкой Ступиным, когда ребята говорили Вере комплименты по поводу ее блестящих идей. Кир молча походил вокруг разложенных на полу сцены эскизов, кинул неодобрительный взгляд на восхищенного Ступина, поманил его пальцем за собой и, обернувшись от двери зала, сказал только одно слово:
– Хлам.
Причем сказал он это спокойно, абсолютно без эмоций. Когда за Ханеевым и Ступиным закрылась дверь, до оставшихся в зале ребят еще долго доносились вопли Лешки:
