I
В 1994 году Элиас Канетти ушел из жизни, опровергнув тем самым собственные теории о бессмертии. Я говорю это без всякой иронии, ибо, читая книги Канетти, а особенно его рассуждения о причинах смерти, можно было поверить, что он сумеет с нею справиться и не умрет.
Смерть, как ее видел Канетти, – не столько природный феномен, сколько идеология. Поэтому он считал, что фрейдовский инстинкт смерти танатос – это «просто смешно».
Он говорил в одном интервью:
«Я много занимался смертью, и считаю, что это неверно – предполагать наличие фундаментального влечения к смерти.
Смерть и без того слишком сильна и не надо без необходимости подчеркивать ее преобладание. Моя позиция… состоит в неприятии смерти, в том, чтобы противостоять ей и пытаться изгнать ее отовсюду, где она сумела к нам прокрасться, потому что она оказывает очень плохое моральное и общественное влияние…
Я хотел бы, чтобы смерть рассматривалась отдельно от всего, что принято и допустимо, как это уже было когда-то.
Ибо когда люди говорят о жизни и смерти, как бы уравнивая в правах одно и другое, они забывают, что смерть не всегда была естественна. Она стала естественной в последние пару тысяч лет нашей истории….В предыстории у всех народов смерть не считалась естественной, наоборот, она воспринималась как нечто настолько неестественное, что каждая смерть считалась убийством.» (Canetti E. Die gespaltene Zukunft. München, 1972, S.124).
Кроме того что смерть является идеологией, она является инструментом, а именно – главным инструментом власти. Собственно, две эти ее функции на практике часто неразличимы. Борьба Канетти против власти, или, точнее сказать, разоблачение власти, предпринимаемое в этой книге, как раз и представляет собой часть той борьбы против смерти, о которой он говорит в процитированном отрывке.
В книге, которую Вы раскрыли, – не два, как это указано в заглавии, но три «героя»: масса, власть и смерть. Тема ее – взаимодействие массы и власти в силовом поле смерти. Смерть – это тот посредник, который придает динамизм взаимодействию массы и власти, – двух основных агентов истории. Смерть – это то, чем «питается» власть, что служит главным стимулом и средством ее развертывания, усиления, самореализации. Власть – это то, что паразитирует и разбухает на смерти. Если следовать логике этой книги, то можно признать, что не будь смерти, власти бы не существовало. Поэтому борьба против смерти есть одновременно борьба против власти – против методов, методологий, приемов, способов, объяснений и истолкований, применяемых ею для достижения своих целей. Собственно говоря, разъяснению и разоблачению их и посвящена настоящая книга; она о том, как реализуется власть – о ее, власти, адской кухне, куда не допускаются или в существование которой не могут поверить обыкновенные люди, и где великие вожди, властители и полководцы без готовых рецептов, по наитию, движимые безошибочным чутьем, создают историю.
То, что она оказывается трагичной, мрачной, кровавой, властители не считают своей виной. Они говорят, что история такова, какова есть, и будь на их месте другой человек, все повернулось бы все равно точно таким же образом. На самом деле, говорит Канетти, история не решает ни за кого, про нее нельзя сказать, что она поддерживает власть или любит сильных. Просто власть и сила решают все в свою пользу, а потом путем не слишком хитрых манипуляций с причинами и следствиями подают дело так, будто история решила все сама, а они, мол, просто выполняли ее волю, которая, будь на их место кто-то другой, все равно реализовалась бы именно таким же образом.
