– Как нет? – раздражённо говорит барон Загребалов, член совета директоров строительного треста «Высота».
– Как да, только наоборот, – давлю вырвавшийся зевок. – Сделка отменяется, мне нужен этот завод!
Видно, что барон опешил от подобной наглости. Не привык, что ему перечат. Привык, когда все, на что он покажет пальчиком-сарделькой, переходит ему в руки. К тому же барону невдомёк, зачем мне убыточное и не функционирующее предприятие.
Загребалов косится на адвоката, напыщенного от собственной важности. Тот шепелявит прокуренным голоском:
– Господин Вавилов, сделка обговорена, и остаётся только поставить вашу родовую печать, иначе…
Делая вид, что внимательно слушаю адвоката, ставлю локти на столешницу и укладываю подбородок на ладони.
– Ой, какой я неаккуратный! – закатываю глаза.
Задетая локтем чашка переворачивается на договор, согласованный юристами. Нет смысла откладывать то, что и так должно случиться. Можно долго ломать комедию, но всё это приведёт к одному понятному для обеих сторон результату… А я ценил своё время.
Чай разливается по документу, делая его непригодным для подписания. Кипяток стекает на промежность адвоката. Барон Загребалов вскакивает из-за переговорного стола, рыча:
– Да что ты себе позволяешь, сопляк?
Я не Вольф Мессинг, но что будет дальше, хорошо знаю. Барон кивает одному из амбалов, стоявших за его спиной, и на меня направляют дуло пистолета. Конечно, я же слабый заклинатель, для меня даже магического оружия не достали.
– Подписывай документы о передаче! – срывается на крик Загребалов.
Адвокат достаёт платок и вытирает штаны. Из его чемодана появляется новый экземпляр договора. Какой предусмотрительный!
– Нет, – отрезаю я.
Загребалов отталкивает служак и резко подаётся вперёд.
– Ты же понимаешь, что после твоей смерти завод выставят на аукцион за долги, – шипит он мне в лицо. – И я его всё равно заполучу.
Амбал нарочито медленно взводит курок. Барон, смешно пуча глаза, настаивает на силовом методе решения вопроса:
– Подписывай, выродок!
Мне забавно наблюдать за происходящим, впервые в новом мире я нашёл развлечение по душе. Поэтому растягиваю удовольствие и даю молодым людям и самоуверенному барону самовыражаться. Но всему есть предел, получать пулю в затылок не входит в мои планы.
– Не выйдет, – я медленно покачал головой.
– Что не выйдет? – Загребалов вскинул бровь.
– Говорю, у тебя не выйдет ни хрена, – откидываюсь на спинку стула и произношу слово-активатор. – Сим салабим!
И сейчас к-а-а-ак… понимаю, что ничего не происходит. Немая сцена: Загребалов переглядывается с членами своей делегации.
– Какой на хрен салабим? Ты мне угрожаешь, сопляк, кавказцами? – Барон хмурнеет и отдаёт приказ. – Мочи его!
Понимая, что произошла осечка, вскидываю руку ладонью вперёд.
– Да погоди дёргаться, я всё подпишу!
– Стоп мочить! – успевает остановить амбала Загребалов. – Подписывай сейчас же!
– Ты первый, магической подписью, – настаиваю я.
Мне нужно время, следующая попытка активации возможна не раньше, чем через тридцать секунд.
– Достаточно обычной родовой печати, господин, – вмешивается адвокат, скрипя зубами. Обидчивый какой!
– Заткнись, – перебивает его Загребалов. – Хорошо, я подпишу.
Барон пододвигает к себе договор, на кончиках его пальцев вспыхивает огонь. Так выражается выплеск магии из организма, и цвета энергий отличаются у разных рангов.
Язычки пламени тянутся к бумаге, чтобы выгравировать магическую подпись. Я кошусь на часы на своей руке и произношу запасные слова активации.
– Ахалай махалай, – активирую заклинание на лежащем в моём кармане свитке.
По помещению пробегает волна энергетической вибрации, от которой мне, как слабому магу, становится не по себе.
