Владимир
Знаю, что времени уже нет, но все равно продолжаю пялиться на многоэтажку. Пытаюсь угадать окна нужной квартиры, как если бы от итогов этого бессмысленного мероприятия зависел результат всей задумки. Жорик оказался прав. Он вообще слишком часто бывает прав – и этим бесит. Ненавидит, когда его называют «Жориком», именно поэтому я только так к нему и обращаюсь. Бесить друг друга мы начали, еще будучи одноклассниками, с тех пор не можем остановиться.
Я сомневался, что выберут меня. Слишком много анкет на сайте, репетиторов развелось, как нерезаных кабанов. Но Жорик сказал, что надо просто указать самый высокий ценник – предположил, что такое чмо, как Куприянов, просто обязан инвестировать в единственного ребенка так, словно от этого зависит его пенсия. Но ему некогда копаться в обслуживающем персонале, и потому он кликнет на самый высокий ценник. Я подскочил на месте, когда все же нужный звонок получил. Правда, не от самого Куприянова и уже третьим – двум студентам до него пришлось отказать, но сделать вывод, что далеко не только наш клиент принимает решения кошельком.
Медленно вдыхаю, окончательно настраиваюсь. Надо идти, лучшей возможности мы не придумали. И я обязан выполнить свою часть работы, не только ведь Жорику отдуваться. Как любой хороший юрист, он – пройдоха и негодяй. После школы мы разбежались в разных направлениях, но три года назад встретились – посидели в баре, вспомнили, как доводили в школьные годы химичку, как курили в спортзале и вместе прохватывали за это щей. И неожиданно решили, что просто обязаны работать вместе. У него как раз назрела аллергия на обычную клиентуру, а мне всегда требовался юрист, которому можно на сто процентов доверять. Пару недель назад Жорик шел к Куприянову в офис с претензией, хотя сам не верил в эффективность такого варианта, но уже в приемной неожиданно изменил стратегию. Оценил перспективы и насел на секретаршу – ухоженную, молодящуюся даму, которая каждым жестом выдавала, как заскучала по настоящему мужику. И Жорик решил, что он вполне способен из себя этого мужика изобразить. А что – холеный, перченый, настоящий отвязный мерзавец, таких девчонки просто обожают, а дамы средних лет уверены, что им под силу таких перевоспитать. У Марии Львовны не было ни единого шанса устоять. В итоге Жорик и покувыркался, и оторвался, и даже немножечко влюбился, полностью согласный перевоспитываться, но параллельно кое-что узнавал о Куприянове. Секретарша того не оказалась совсем уж болтливой дурой, но кое-какие ее оговорки нам здорово помогли. Помимо главного, мы узнали, что Куприянов ищет репетитора по математике для дочери-студентки. И тут Жорику приходит в голову гениальная идея, что мне наконец-то пригодится диплом физмата. Действительно, зачем он мне еще?
Все же направляюсь к подъезду, на ходу проверяя телефон. Включена максимальная громкость, зарядки еще на несколько часов хватит. Это важно, если не хочу попасться. Домофон отвечает мне женским голосом:
– Открываю!
Думал, что встречать меня будет какая-нибудь домработница. Но нет, она сама открывает дверь и ждет, когда я подойду от лифта.
– Алексей Владимирович? – уточняет без лишних эмоций. – Вы опаздываете.
Киваю, признавая вину. Разглядываю ее. Пучеглазая анорексичка, она не понравилась мне еще до того, как я ее впервые увидел. Хоть бы накрасилась, да и футболку могла нацепить поприличнее. Вся какая-то дурацкая. И имя у нее дурацкое – Ася. Кличка для кошки, а не имя. У ее папаши большие связи, он смог впихнуть единственное чадо в МГУ, но мозги ей в голову вложить не получилось, потому студентка программу не тянет. Тупорылая, черт бы побрал эту золотую молодежь. Ей точно девятнадцать? Приглядываюсь лучше – да, уже не подросток, но из-за телосложения на первый взгляд выглядит младше. Ее тут вообще не кормят? Почему она такая худющая?
