- Ась… Ася… Асяяяяяяя! - подруга противным голосом затянула свою
песню, отвлекая от любимого хобби. Но Ася изо всех сил ее
игнорировала, надеясь, что в этот раз прокатит.
- Ассоль! - не прокатило. Наташа снова затевала что-то
непоправимое. А когда ей в голову приходит что-то такое - не
отделаешься, хоть мертвым притворись.
- Я сколько раз просила тебя не называть это имя? - Ася,
крутнувшись на стареньком, видавшем виды, но крайне любимом
компьютерном кресле, оторвалась от монитора.
- Ну, видишь, приходится применять крайние меры. Что делать,
если ты не отзываешься? - В голосе Натальи не было даже намека на
чувство вины. Скорее, радость, что она своего добилась.
Дурацкое имя досталось Асе от мамы, начитавшейся в детстве
сказок Грина, и всю жизнь мечтавшей о своих личных алых парусах.
Парусов она так не увидела, потому как морем в их провинциальном
городке Центральной России даже и не пахло. Зато встретился
залетный капитан дальнего плавания, якобы приехавший в отпуск на
малую Родину. Обещал ей горы золотые, прогулки на яхтах, на которых
каждый, самый малый парус, будет выкрашен в алый цвет его же
собственными руками. Он даже рисовал картинки, на которых выписывал
названия брамселей, фоков, крюйселей и контр-бизаней. Подсчитывал,
сколько уйдет краски на их превращение в алые, даже оттенки нужные
подбирал…
От отца Ассоли только и остались на память, что эти рисунки,
нелепое имя - источник вечных насмешек ровесников, да невероятная
тяга к кораблям. Ни фамилии, ни отчества, ни самого отца девочке не
досталось. А, еще мама, которая так и не вернулась в реальность,
продолжая верить в то, что чудеса случаются, и ее непутевый «мистер
Грей» когда-нибудь еще вернется, а сейчас он просто заблудился в
своем долгом плавании…
Лариса Евгеньевна не разучилась мечтать, и это сильно
мешало ее дочери жить нормально. Если бы не дедушка с бабушкой,
которые всю жизнь старательно заботились о внучке, махнув рукой на
дочь, что с самого рождения была слегка «не от мира сего», зато
отлично сочиняла свои собственные сказки, девочке пришлось бы очень
туго.
Зато старики радовались тому, что Ася твердо стоит на ногах,
трезво смотрит на мир и почти никогда ничего не выдумывает. Чуть
повзрослев, девочка однажды заявила, что мечты - это глупость, и
только мешают жить нормальным людям. Она категорически считала, что
мечтать - запрещено. И никогда этого делать не пыталась.
- Наташ, ну, единственный выходной же! Мы ведь договаривались:
если я занята, ты мне не мешаешь. А я не мешаю тебе. Все
по-честному, вроде. И всегда почти получалось… Что сегодня
стряслось?
- Ты помнишь, что скоро Восьмое Марта?! - подруга округлила
глаза, словно говорила о чем-то, случающемся раз в тысячелетие, а
не о нелепом событии, которое делало неадекватными всех окружающих
ровно каждый год.
- И что? Чем оно лучше девятого, например? Маму я поздравлю.
Тебе тоже подарю открытку. Поверь, они есть во всех супермаркетах
рядом с домом. Зачем из этого делать трагедию?
- Ну, Ась… Ты в своем репертуаре, как обычно. В Новый Год
работает, на Рождество кого-то подменяет, даже Женский день у нее -
не праздник. Как так можно жить, Аська?
- У меня два праздника, зато каждый месяц: десятое и двадцать
пятое число. - Это были даты, когда девчонки получали аванс и
зарплату. Они работали вместе, на этой почве и подружились, и
квартиру снимали вдвоем.
- Так. Вставай, собирайся. Пойдем по магазинам. - Наталья
дернула подругу за руку, поднимая с кресла, тут же сама
приземлилась на ее место, закрыла все окна, которые были открыты в
немереном количестве, просто потыкав на крестики.
- Наташа! - Ася топнула ногой, не на шутку рассерженная. - У
меня там были несохраненные документы! Ну, как так можно?
