Капитан Лебедкин уставился на таблицу, которую составлял уже третий день. Что-то здесь было не так… определенно, не так… не могут эти убийства быть случайными… не иначе как это серия…
У капитана Лебедкина была мечта – обнаружить и задержать серийного убийцу. Но до сих пор все его попытки не приводили ни к чему хорошему. То есть, конечно, были и удачи[1].
Но почему-то про то, как удачно раскрыл он те дела, начальство предпочитало быстро забыть, а вот за его косяки – нагреть по полной.
У капитана мелькнула свежая мысль, но в это время зазвонил телефон.
Лебедкин снял трубку и проговорил мрачным, недовольным голосом:
– Лебедкин!
– Ты чего такой мрачный? – раздался в трубке голос дежурного по отделению Коли Еропкина.
– А чему тут радоваться? – Лебедкин оглядел свой кабинет, точнее маленькую, тесную комнатку, которую он делил со своей напарницей Дусей Самохваловой.
Впрочем, как раз Дуся была предметом зависти всех сотрудников и коллег Лебедкина. Но об этом позже. Тем более что в данный момент Дуся отсутствовала, что тоже не прибавляло оптимизма.
За единственным окном кабинета виднелась какая-то демисезонная хмарь и морось, которая в нашем городе длится девять месяцев из двенадцати – то ли поздняя осень, то ли ранняя весна, в общем, что-то тоскливое и слякотное.
– Ты чего звонишь-то? – недовольно осведомился Лебедкин. – Скучно тебе? Кофе кончился? Так не дам, иди в автомат! Потому что в прошлый раз у Дуси полкоробки конфет сожрал, а она их для Софьи Павловны в подарок приготовила! И мне же еще попало!
– Ага, скучно! – фыркнул Еропкин, который обладал отличным качеством – не слышать то, что ему неприятно. – Сейчас ты также заскучаешь! Сейчас к тебе мужик один придет. С заявлением. Меня он уже достал, теперь твоя очередь. Выслушай его и по возможности вежливо отфутболь.
– Чего это вдруг я? – проворчал Лебедкин. – Ты с ним начал, ты и отфутболь!
– А мне начальник другое дело поручил. А этого мужика велел к тебе отправить.
– Почему ко мне?
– Потому что! Ты что, нашего начальника не знаешь?
Начальник отделения у них был новый, и Лебедкин в глубине души считал его не человеком, а андроидом. Понять его умом было невозможно, оставалось только беспрекословно подчиняться. Но Еропкин, хитрый змей, уже верно подвел начальника как-то к мысли, чтобы мутное дело передать ему, Лебедкину. Ох, дождется он!..
– В общем, я тебя предупредил! – торопливо проговорил Еропкин и повесил трубку.
И как раз в это время в дверь кабинета постучали.
– Войдите! – мрачно проговорил Лебедкин.
Дверь открылась.
В свое время Дуся научила Лебедкина определять посетителя, еще не видя человека, только по тому, как он открывает дверь. Это очень полезно, можно заранее подготовиться.
Если рывком тянет на себя, собираясь оторвать ручку – стало быть, посетитель крайне зол, накрутил себя, будет ругаться и предъявлять претензии на отвратительную работу полиции. И раз все знают, что обычный человек так себя вести поостережется, значит, прибывший – человек непростой, со связями, или он таковым себя считает.
С таким нужно держаться ровно, говорить подчеркнуто спокойным тоном, не поддаваться на провокации, он пошумит-пошумит да и успокоится, тогда нормальный пойдет разговор, после которого он жаловаться не побежит.
Если же после стука и разрешения войти проходит какое-то время, да еще слышно, как посетитель топчется в нерешительности, – значит, робеет, боится и, хоть не считает себя в чем-то виноватым, по привычке ожидает неприятностей.
С таким человеком следует говорить более приветливо, дать время успокоиться, а не орать, чтобы быстро излагал дело, потому что у Лебедкина времени нет, сплошной завал и так далее.
