Однажды ранним весенним утром Паддингтон, едва позавтракав, выскочил в сад, чтобы проверить, как там поживает его клумба. Он был по натуре медведем оптимистичным: накануне он посеял на клумбе семена и ждал, что сегодня они обязательно взойдут.
Бесплатный пакетик семян прилагался к одному из журналов миссис Браун; на пакетике была напечатана картинка – ярко полыхающие жёлтые цветы. Некоторые были почти одного роста с экспертом‑садоводом из журнала, Альфом Гринвейзом.
Многочисленные собратья по перу величали мистера Гринвейза Бобовым Стеблем – то есть уж он-то точно разбирался в растениях.
Кроме того, у мистера Гринвейза имелся собственный питомник, откуда он поставлял семена подсолнухов; неудивительно, что он улыбался во весь рот, поливая цветы из лейки, – пусть тянутся ещё выше.
Паддингтон встал на четвереньки и принялся рассматривать аккуратно разрыхлённую землю на своей грядке, но, если не считать сильно расстроенной гусеницы, там не оказалось ничего, ни единого зелёного росточка. Со вчерашнего вечера, когда он выходил сюда с фонариком, прежде чем лечь спать, грядка не изменилась.
Семена у мистера Гринвейза были довольно крупные; Паддингтон начал уже было сокрушаться, не посадил ли он их ненароком вверх ногами.
Тут на камешек рядом с ним уселась малиновка – ей, видимо, было интересно, что происходит. Однако птичка быстро приметила сетку из хлопковых ниток, которой медвежонок прикрыл свою грядку, возмутилась и улетела.
Правду сказал мистер Браун: сад – это сама жизнь в миниатюре, в нём не прекращается борьба между добром и злом. Слизнякам, например, не давали разгуляться, на них то и дело высыпа́ли соль из солонки, а вот червям неизменно говорили «милости просим», если только они не вылезали из-под земли подышать прямо посреди лужайки.
Как бы то ни было, картина выходила обескураживающая; минутку-другую медвежонок даже раздумывал, не сбегать ли домой за биноклем – вдруг это у гусеницы на редкость отменный аппетит и удастся обнаружить зелень у неё вокруг рта.
Он как раз прикидывал, стоит бежать или нет, и тут его окликнули давно знакомым голосом.
Сердце у медвежонка так и упало – он поднял глаза и увидел, что через забор на него таращится сосед Браунов. В этом как раз не было ничего исключительного: мистер Карри был большим охотником до чужих дел и только тем и занимался, что совал нос куда не просят.
А поскольку Паддингтонова грядка находилась как раз там, где уровень участка мистера Карри повышался, именно медвежонок чаще всего страдал от соседского любопытства.
Паддингтон очень огорчился. Дело в том, что мистер Браун половину воскресенья надстраивал забор, причём с одной целью: чтобы сосед за ним больше не шпионил.
Миссис Бёрд тогда выразилась в том смысле, что «посмотрю я, что из этого выйдет», – похоже, и смотреть-то было некуда: смотрел на них как раз сосед.
– Чем это ты тут занимаешься, медведь? – проворчал мистер Карри голосом, полным подозрения. – Набедокурил, как обычно, полагаю.
– Нет, что вы, мистер Карри, – откликнулся Паддингтон. – Я просто проверял, как там мои цветочки, вот только они пока не выросли. Миссис Бёрд была права. Она сказала, что вы разживётесь ящиком и встанете на него.
