За творчеством Александра Андронова я слежу давно и всегда, от сборника к сборнику, удивляюсь, как зрелый поэт, который уже мог бы эксплуатировать найденные формы и приёмы, всё время находится в поиске. Его новая книга «Мелодия радости» – это своеобразный гимн жизни во всех её проявлениях, гимн счастья существования.
О чём мой стих?
А ни о чём! Ну просто настроенье
Да ощущений ярких акварели,
Души благословенное движенье
К незримой цели!
Дыханием согретый лист бумаги —
Крупинка человеческого счастья,
Источник заблуждений иль отваги
И Божьей власти.
В первом же тексте автор вполне ясно обозначает свою позицию о сути творчества. Здесь впечатляет осмысленная скромность поэта, его сознательное существование в малости, что придаёт новую силу каждому слову. Это очень важно для понимания русской поэзии вообще – и поэзии Андронова в частности. Задача – не обуздать культуру, а замереть перед её величием.
Какие же составляющие у мелодии радости? Какие повороты Андронов предлагает читателю? Первое, что стоит отметить, – это любовь автора этой книги к русской природе. Она не повод для наблюдений, она повод для восхищения, его пейзажи не столько изобретательны, сколько эмоциональны. Русская природа для него – среда обитания. Он чувствует её остро, чувствует её изнутри, поскольку сам – её часть.
Чуть-чуть снежок из ниоткуда
Искрит на солнце, даль светла,
И радости невольной чудо
Зима явила как смогла.
Как видите, природа у него не застывшая. Ему важно запечатлеть движение, тонкость перехода. Здесь его творческий почерк предельно сближается с импрессионистами.
Книга очень плотно структурирована, нет ни одного стихотворения, которое можно назвать проходным. Вот какие чудесные строки:
И ночь, и темнота, и ничего не будет,
Здесь ночь и темнота, здесь всё уже прошло.
На этом месте, здесь, недавно жили люди —
Утопшее в снегах, умершее село.
Какие чудесные сроки, как выверены технически. И какой проникновенный взгляд на безнадёжность времени, где жизнь человека конечна, а жизнь земли – нет. Но что поразительно, эта бесконечная жизнь земли в наших глазах только и существует.
Александр Андронов постоянно меняет углы поэтического зрения. Иногда он живой участник природной гармонии, но бывает, что он просто сосредоточенный наблюдатель, подмечающий разные черты, в том числе и горькие. Но вот один поворот философского ключа – и автор уже вопрошает, задает риторические вопросы и позиционирует лирического героя как фигуру романтическую.
Зачем встаёшь ты, божий день,
Пленяя утра чистотою,
Меж городов и деревень
Шагая поступью простою.
Не чужда Андронову и знаменитая русская над-рывность, корни которой – у Гоголя, и из этих корней произросли сотни прекрасных деревьев. Здесь всегда присутствует большая доля отождествления своих чувств со страной, с её этнографическими особенностями, с её традициями. У русского поэта если любовь, то навзрыд, если разлука, то навсегда, если осознание пути, то обязательно с большой долей рефлексии. Андронов тут следует этой традиции адекватно, ища в ней свои нотки, но не нарушая общей русской поэтической доли, которой или соответствуешь, или нет.
Неистовая и тревожная, —
С тобой сродниться – не соскучиться,
Любовь моя неосторожная,
Вчера казалось – всё получится.
Топтали луг копыта бойкие,
Цвели утрат венки полынные,
Ты мне казалась птицей-тройкою,
А стала песней лебединою.
Металась раненою птицею
Меж нависающими тучами.
Любви последнею страницею
Являлась строками летучими.
Андронов владеет метафорой. В ней нет привычной для многих «метафористов» распущенности, желания сравнивать всё со всем. Он ищет лучший приём, опираясь на свою интуицию и на вкус. Со вкусом у него вообще всё в порядке. В его подходе к организации поэтического пространства ощущается изрядная основательность. За каждой строкой – цельный и опытный человек, знающий всему цену, но и не утративший чистоты эмоций.
