Таежное озеро
Лазуритом упавшим на землю,
Затерявшись в таёжной дали
Между сопками, озеро дремлет,
На просторах сибирской земли.
Там под кедром, пригревшись в закате,
Одиноко избушка стоит.
У крыльца, в позолоченном платье,
Над скамейкой, березка дрожит.
Пахнет воздух сосновой смолою,
Дятел долбит осиновый пень…
И стрекозам, над чистой водою,
В догонялки играться не лень…
Брошу всё и уеду в те дали,
Поселюсь там в избушке лесной.
Позабыв городские печали,
Обрету в своем сердце покой.
Первоцвет
Пусть на дворе еще морозы,
Пусть небо низкое в свинце…
И ветер выбивает слезы,
Кружа снежинкой в высоте.
Но вьюге той недолго злиться,
Придет красавица весна.
И с крыш капелью заструится,
Кристально чистая вода.
И на проталинах у леса,
Пробив подстилку из листвы…
Поднимут зимнюю завесу
Простые, вешние цветы.
Ромашковые сны
Под бесконечной синевой родного неба,
На домотканом полотне ржаных полей.
Стоит изба, где пьяно пахнет свежим хлебом,
Уткнувшись крышей в гущу яблони ветвей.
Там в тишине, в дали от шума городского,
Живет девчонка с толстой, русою косой.
И в сердце чистом от рожденья нет дурного…
Она прекрасна и душою, и собой.
Ей на заре вечерней соловей расскажет,
Одну историю про юную Ассоль.
И звездный свет котенком на колени ляжет,
И замурлыкав, успокоит в сердце боль.
Туман опустится на землю не заметно,
Укутав свежим покрывалом даль полей.
И в горьком запахе ромашкового лета,
Вдруг захлебнется вечный странник, соловей.
Нарисованная зима
Дайте мне кисть и свободу творить…
Я нарисую на чистом холсте,
То, без чего не могу я прожить…
То, что является с детства во сне.
Зимнее поле, заснеженный лес,
Синий сугроб у замерзшей сосны…
Ночью морозной таинственный треск,
Скованной льдами заснувшей реки.
На горизонте кровавый закат…
Россыпь брильянтов в поземке ночной.
Ель, при одетая в зимний наряд,
Гроздья калины под синей звездой…
Я нарисую избушку с трубой
И в тишине, лай замерших собак.
За занавескою, свет золотой…
И рядом с домом, заросший овраг.
Маму свою у горячей печи
И чугунок в ее сильных руках.
Свет на иконе в углу, от свечи,
Запах сосновой смолы на дровах…
Дайте мне кисть и свободу творить…
Я нарисую на чистом холсте,
То, чем я буду всю жизнь дорожить,
И сохраню до кончины в душе…
Зима в краю таежном
Зима полярною совою,
Без шумно мантией взмахнув,
Накрыла первою пургою,
У гор, застывшую тайгу.
Под одеялом снежно-белым,
Заснул обветренный гранит.
Блеснул алмазом луч несмелый,
Упав из тучи на ледник.
И как в хрусталь, одет морозом
Бегущий в даль, лесной ручей.
И кедры, словно под гипнозом,
Взирают на игру теней.
Могучим барсом притаилась
В сугробах синих тишина.
С ней рядом вечность примостилась,
Прикрыв уставшие глаза.
Темнеет небо постепенно,
Являя миру диск луны.
И старый дуб, вздохнув смиренно,
Укрылся снегом до весны.
Осень в тайге
Сегодня небо рассердилось,
Осенним, затяжным дождем…
И влаги допьяна напилась
Листва, на склоне золотом.
Тайга застыла над рекою,
Грустя о жарких, летних днях.
Могучий кедр, в густую хвою,
Припрятал шишки на ветвях.
Грибами пахнет воздух влажный,
Вздыхает тяжко старый клен…
С его ветвей, слетел отважный
Багровый лист, под капель звон…
Дождь смоет этот день осенний,
Погасят краски холода.
И на рогах лесных оленей
Ворвется первая пурга.
Осенняя бригантина
Пахнут туманы осенней прохладой,
В небе не спешно плывут облака.
Осень, как бриг золотой у ограды,
Бросила якорь сегодня с утра.
И листопад о борта ее бьется,
Легкой волною сорвавшись с ветвей.
Клин журавлиный в безмолвие рвется,
С криком печальным над ширью полей.
Выйду из дома и стану к штурвалу,
На бригантине подняв паруса.
Брошусь в объятия к желтому шквалу,
В диком восторге зажмурив глаза.
Небо свинцовое каплей тяжелой,
Смоет усталость с опущенных век.
И как ребенок, мечтою влекомый,
