– А на что ты способна, чтобы спасти сестру? Какова цена твоей любви? – голос бывшего мужа звучал настолько зловеще, что нервы не выдержали, и я разрыдалась, в красках представляя, как моя младшая сестрёнка сидит в застенках СИЗО.
– Игнат, ну что ты спрашиваешь? Ты же знаешь, что у меня кроме сестры никого не осталось!
– Ненавижу твои слёзы! – процедил мой бывший муж, бросая мне свой белоснежный носовой платок. – Утрись и замолчи, пока я добрый! Если ты пришла наматывать на кулак сопли, то проваливай!
– Прошу, сделай что-нибудь! Ты же можешь! Оля не воровка, и ты это прекрасно знаешь! – я готова была упасть на колени, согласна была на всё, только бы он меня выслушал и дал хоть каплю надежды…
У меня никого кроме неё нет… Наши родители погибли, когда мне стукнуло восемнадцать. И с тех пор мы не расстаемся. Мне пришлось стать молодой мамой, надежной сестрой и верным другом.
А теперь у меня её забрали!
В ушах до сих пор слышится звук металлических браслетов и её надрывный плач.
– Вика, ты совсем головой поехала? Училка долбаная! Что я могу? У твоей дурной сестры нашли портфель Зиновьева! Вика, портфель, а не обручалку или золотую цепочку. Там были и документы, и деньги! Столько денег, Вик, сколько тебе и не снилось со своей зарплатой бюджетника, – Прокофьев скорчился в гримасе отвращения. Смотрел на меня как на бродяжку, нищенку… Но и это я стерплю!
– Игнат! Я знаю, что есть запись с камер видеонаблюдения!
– Вика, ты вообще с какой планеты? – Игнат расхохотался, смотря мне в глаза. – Я не пойду против Зиновьева и не стану отдавать запись…
– Что? Она у тебя? Игнат, миленький, отдай… Я умоляю! Она же девчонка совсем, молодая, глупая. Ей жить и жить! Это искалечит ей судьбу!
– А кто такой Зиновьев, знаешь? Под ним половина региона! Он просто подкатил к твоей сестре, а та ему голову проломила бутылкой шампанского. Что, ей сложно было трахнуть дяденьку? От вас убудет, что ли? Строите из себя целок-моралисток, а сами по ночам в клубе батрачите. А зачем? А чтобы папиков себе найти богатых да молодых… Только мир другой! Хочешь бабла – соси то, что дают, даже если это сморщенное и старое. И да, им иногда хочется молодого тела. Так что твоя Оля сама нарыла себе проблем…
Бывший муж раздраженно оттолкнулся и отошел от меня, словно я была прокаженная, жалкая и не стоящая его внимания.
Меня разрывало на атомы от ярости, но я держалась. Эта запись у него… У него! И это уже не моя догадка, а факт, который он сам и подтвердил.
Прокофьев сразу после нашего развода нырнул в охранный бизнес. Сначала обеспечивал порядок в кафе, а когда стали плодиться бары и клубы, то стал монополистом в нашем городе. Пересел на дорогущего «немца», прикупил новенький таунхаус, завёл молоденькую любовницу, едва окончившую школу.
Не жизнь, а набор шаблонов успешного бизнесмена!
Но мне всё равно… Я пришла к нему, зная, что и тот клуб под его охраной, а значит, если и существует запись того вечера, то она у него.
Да, мы прожили недолго, всего два года. Но ведь Олька была все это время рядом. Мы вместе ходили на школьный выпускной, организовывали вечеринку в честь поступления в архитектурную академию… Мы были семьёй!
А теперь он со звериной жестокостью заявляет, что не станет помогать, чтобы не портить отношения с залётным банкиром? Зиновьев даже не местный… Приезжает в наш курортный городишко, чтобы тихо покуражиться и отдохнуть от семьи.
Что-то тут не так… Игнат не из тех, кто упустит возможность поглумиться над просящим. Уж слишком хорошо я знала своего бывшего мужа.
Он застыл в позе хищника, исподтишка посматривая на меня. Постукивал костяшками пальцев по оконному стеклу и тихо напевал детскую песенку.
