Что наша жизнь? Борьба! Объяснительная записка Вадима Чекунова
Узнав, что в новой книге Татьяны Живовой будут гладиаторские бои, я поначалу ухмыльнулся. Ну, в самом деле, что может женщина об этом знать? Чем она удивит читателя-мужчину, о чем поведает ему? А потом вспомнил вот что.
Давным-давно, дождливым и кислым летом, таким же, что и нынешнее, сидел я на летних каникулах на даче с бабушкой. Это было огорчительно: взрослый практически мужчина, а вот так сложилась судьба – скука и бабушкин надзор. Электричество все время вырубалось, так что телевизор особо не посмотришь. Из всех развлечений – книжка автора со странной фамилией Ян про восстание Спартака, да беготня от злых деревенских. Те повадились нас, пацанов-дачников, отлавливать возле пруда, где мы рыбачили, и лупить всем скопом. Обычное дело – все та же тягучая скука плюс врожденная неприязнь к городским. Но это я сейчас понимаю, а тогда мне, пятикласснику, и приятелям моим, Пеке и Гудрону, было тяжеловато. На синяки и ссадины мы внимания особо не обращали, в отличие от наших бабушек. А вот свобода передвижения страдала, и это сильно омрачало вольнолюбивый дух. После очередного полученного «фингала» нас обещали остаток лета продержать взаперти на участках, а это никуда не годилось. Решено было дать ответный бой. Сломить врагу хребет. Из забора полузаброшенного участка возле леса мы выломали несколько штакетин. Полюбовались на торчавшие из них черные и кривые гвозди, выпрямили их, как смогли, и спрятали оружие в кустах возле оврага. В нем, по договоренности с деревенскими, должен был состоятся решающий «махач». Врагов было в два раза больше, и были они крепки, сплочены и суровы. Решено было брать их на испуг: стремительно сбежать со склона и начать бить всех без разбора. «Главное, – авторитетно заявил тощий веснушчатый Пека, – если гвоздь в башке или мясе застрянет, успеть выдернуть и добавить!» Флегматичный Гудрон солидно кивал, будто только и делал раньше, что пускал кровяку врагам. Мандражировал лишь я. Одно дело читать про сражения в книжке, пусть и полной дивных слов: «когорта», «сестерции», «патриции», «ланиста», «легионеры»… Другое – лупить серой и занозистой доской, да еще с хищным гвоздем на конце, по морде, хотя бы и деревенской…
В ночь перед сражением я долго не мог заснуть. Спали мы с бабушкой в одной комнате, где стоял обогреватель – начало августа, но с темнотой уже наступали почти осенние холода. Окна бабушка на ночь всегда закрывала на щеколды, а под кроватью у нее лежал арсенал: молоток, садовая тяпка с короткой ручкой и потемневший от времени серп. «Зачем так много?» – спросил я бабушку перед сном. «Как это?! – удивилась бабушка. – А полезет если кто в окно, ухватится за подоконник? По пальцам молотком дам. А не отпустит – так тяпкой добавлю, тогда уж нечем будет хвататься…» – «Ну, а серпом?» – пораженный деловитым хладнокровием бабушки, выдохнул я. «А это для самого упрямого. Это уж я тогда серпом голову отчекрыжу такому», – спокойно пояснила она и вскоре безмятежно захрапела. Под бабушкины рулады я лежал и дивился ее обстоятельности в деле истребления злодеев. Впрочем, бабушка прошла войну, а после нее работала на мясокомбинате, где из простой работницы стала начальником разделочного цеха. То есть разбиралась в проблеме. Потом заснул и я, убежденный, что завтра не оплошаю и сокрушу неприятеля.
Так что, дорогие друзья, женщины еще как могут удивить и вдохновить! И, как показывает жизнь, кое-чего понимают в ней, в жизни этой. И даже умеют отображать свое понимание в художественных текстах. Татьяна Живова точно умеет. Когда прочитаете «Пасынков Третьего Рима» – убедитесь сами.
