Утро встретило Лефана нежной тишиной и теплом. Лес, словно пробудившись вместе с ним, оживал своим привычным ритмом – звуки птиц, шелест листвы, едва слышные шаги зверей вокруг. Казалось, что с каждым вдохом он впитывал в себя всю эту гармонию, становясь её частью. Лефан ощущал лес на уровне сердца – каждый его удар отзывался в нем, как эхо жизни, окружающей его.
Это утро было таким же, как и сотни других, проведённых в лесу. Но, несмотря на одиночество, Лефан всегда находил утешение среди деревьев и зверей. Он говорил с ними, словно с друзьями, пусть и знал, что ответа не последует.
– Лес, помнишь, как важно не отходить далеко от деревни? – говорил он, обращаясь то к себе, то к обитателям леса. – Но разве не прекрасно наблюдать за тобой? Быть частью этого всего, не вмешиваясь, а просто созерцая? Вот жук ползёт мимо моей ноги. Хорошо, что заметил его, иначе мог бы раздавить. А муравьи, помню, как их дом был куда меньше в прошлый раз. Молодцы, так держать!
Он с теплотой смотрел на лесных жителей, находя в них близких по духу. Лефан знал, что в деревне его не всегда понимают, но здесь, среди зверей и деревьев, он чувствовал себя принятым.
– Птичка, была ли ты в моей деревне? Там много домов! Но разве это сравнится с красотой природы? – спрашивал он, а затем, обращаясь к зайцу, добавил: – Видел ли ты варваров на наших границах? Ты можешь убежать от них, а я… мне всегда было интересно, почему они сжигают наши дома, а потом уходят, позволяя нам восстанавливать их?
Заяц, постояв немного рядом, быстро исчез в кустах, но Лефан знал, что даже молчание зверей для него значит больше, чем любое слово, сказанное людьми.
Произнеся вслух, что лес сегодня особенно прекрасен, Лефан дошёл до своего излюбленного места – небольшой полянки, где он обычно лежал, глядя в небо. Но в этот раз что-то было не так. Ощущение тревоги постепенно накатывало, как предчувствие грозы, небо вдруг показалось ему слишком тихим, а звуки леса – приглушёнными. Он остановился и прислушался, ловя едва уловимый звук, которого раньше не замечал. Как будто сам лес шептал ему о надвигающейся беде.
Лефан почувствовал, как его сердце забилось быстрее, и, повинуясь внутреннему инстинкту, он решил вернуться домой раньше обычного. Внезапно его взгляд упал на чёрное пятно на земле, словно язва, разъедающая плоть леса. Злоба и тревога вспыхнули в нём, когда он заметил такие же пятна на деревьях и кустах.
– Это сделал человек? Или природа истощена и умирает? – Лефан лихорадочно переходил от растения к растению, его руки дрожали, когда он касался обугленных листьев, пытаясь найти ответ на неразрешимую загадку.
– Что здесь произошло? Кто мог причинить лесу такую боль? – думал он, его мысли метались в панике. Лес как будто сам предупреждал его, показывая через боль растений и деревьев, что в мире что-то сломалось, что неведомая угроза нависла над всем, что ему дорого.
Лефан с детства грел в себе мечту – стать частью чего-то большего, единым с центром земли, маленьким, но важным элементом в великом механизме мира. Он часто представлял себя оболочкой ядра земли, мечтая помогать миру, защищать его от всех угроз, как внешних, так и внутренних. Эта идея не покидала его ни на мгновение.
– Я должен поспешить в деревню, – пробормотал он, устремившись вперёд с новой силой. Лефана редко тревожили заботы жителей, ведь природа всегда была для него ближе. Но он понимал, что человек – тоже часть мира, а значит, его стремление защищать природу распространяется и на людей. Эта мысль всегда вызывала в нём лёгкий внутренний конфликт, ведь защищать деревню значило выйти из его привычной гармонии с лесом и столкнуться с миром людей, со всеми его сложностями и противоречиями.
