Бывает, приходишь домой, уставший, опустошённый, недовольный всем и вся, там не ладится, здесь сплошные прорехи, забот полон рот, а делать ничего не хочется, да и не можешь, и вот тут-то бы и почитать что-нибудь для души. Устроишься на кухне со стаканом чая, откроешь недавно купленную на развале книжку… Потом долго чешешь за ухом, забросив эту самую книжку в угол, по прочтении первых же страниц. Тогда включаешь радио, и лезут тебе в голову, как тараканы изо всех щелей, «информации» да измышления тупоголовых умников и точат твою душу, как мыши. Но нас, известное дело, голыми руками не взять, «врубаешь» телевизор… и понеслось! Чего только не наслушаешься, чего только не увидишь, в том смысле, что ни того, ни этого, ни другого, короче, ничего не услышишь и не увидишь. А ведь что-то говорят, что-то показывают.
И однажды меня осенило – да ведь надо мной глумятся!
И я смеялся над собой, над своей наивностью, простотой, доверчивостью, беззащитностью, смеялся, пока не заплакал. И тогда я подумал: а почему бы мне не посмеяться над подобного рода искусством, тем более что упрекают меня в излишней «сурьёзности» да «печальности».
И вот, перед Вами плод моего труда. Не спешите забрасывать его подальше, уважаемый читатель, и пусть «эротические сцены» и резкие выражения не смутят Ваш взыскательный вкус, Вы и не такое слышите и видите каждую минуту в нашей до боли любимой действительности.
I
Эротико-фантастический антидетектив
На экране монитора расположилось великолепное Полупопие. Впрочем, Полупопие было бы полной попой, если бы не было наполовину прикрыто одеялом. Нечто, постепенно превращаясь во что-то, надвигался на Полупопие. Конечно же, Нечто хотел всё что мог, а мог он очень не мало. Но в это время прозвенел звонок.
– Что это? – выдохнуло Полупопие.
– Всего лишь звонок. – Ответил Нечто и сник.
Полупопие возмутилось.
– Если бы не этот звонок, всё могло бы быть иначе. Но после звонка, у тебя кишка тонка.
– Ах, так! – обозлился Нечто, и сник ещё больше.
Полупопие задумалось: с паршивой овцы, хоть шерсти клок, но с другой стороны…
Полупопие повернулось другой стороной.
Нечто, воспрянув некоторыми силами, кинулся вперёд…
«Господа присяжные заседатели, перед вами типичный случай насилия. И всё же кто прав, а кто не прав?» – раздался голос за кадром.
– Да, это кино двадцать первого века. У них там всегда искали неправых. А мы теперь летим на Амброзитальку и смотрим эту порнушку. – Керг недовольно отвернулся от экрана монитора.
– Ты, батенька – валенок. Всегда должен быть виноватый, иначе детектива не получится. – Владимир Ильич отхлебнул из чашки чай. – А хорошо бы сахарку, – крикнул он.
Нечто, покинул экран монитора и поднёс Владимиру Ильичу сахар. Владимир Ильич, отхлебнул ещё.
– Горячий, зараза.
– А зачем мы летим на Амброзитальку? – спросил Керг.
– Наша миссия совершенно секретна. Этого не знают даже те, кто нас послал, даже автор этого гнусного романа. – Владимир Ильич вцепился зубами в глудку сахара. – Ладно, читатель разберётся, он догадливый.
Керг хитро посмотрел на Владимира Ильича.
– Слушай, вождь, а что такое Амброзиталька?
– Твёрдый, зараза, – сопел Владимир Ильич. – Амброзиталька за пределами нашей Галактики и за пределами моего понимания… А! Зуб сломался, зараза. Ладно, буду пить без сахара.
Владимир Ильич отшвырнул сахар в угол.
– Пошёл вон! – крикнул он Нечто.
Нечто упал.
Владимир Ильич хлебнул чаю ещё.
– Горячий, – буркнул он и вылил чай себе на голову.
– А!.. О!.. – взвыл Владимир Ильич, – я же говорил – горячий! – и запустил чашку в лоб Кергу.
