— Кларисса Морел дель-Турин! Ее
Высочество Королева империи Турин и мать Его Высочества принца
Каэля.
Распахнувшиеся передо мной массивные
двери в бальный зал, явили гостям главную виновницу всех дворцовых
сплетен, что не утихали ни на минуту.
Шепотки и насмешки привычно
наполнили пространство, едва я успела сделать первый шаг.
Благородные господа и леди, что так кичились своими манерами и
статусом в обществе, просто упивались моим бедственным, как им
казалось, положением.
— Бесстыдница… и как только смеет
заявляться с высокоподнятой головой! Только и умеет, что сеять
несчастья да боль.
— Вы правы, леди. Мне так жаль
глашатая, что вынужден произносить это проклятое имя своим
ртом.
— А вы знали, что дворцу приходится
каждый раз менять глашатая после появления этой сумасшедшей? Все
они погибают от проклятия, что несёт за собой…
— Да, да, сколько же их было?! Не
счесть!
— Бедолаги…
Благородные леди прикрывали яд своих
слов за пушистыми веерами, а лорды прикладывали кулаки к губам.
Будто это могло хоть как то мне помешать услышать весь этот
бред.
И возразить я ничем не могла —
глашатая действительно пропадали, едва я входила в зал. За это
спасибо дворцу и чертиле императору, будь он неладен. Это с его
легкой руки молодые господа, которым не светило состояние их отцов
из-за очерёдности наследования титула, получали неплохое
вознаграждение и разъезжались по империи, начиная новую жизнь в
какой-нибудь глуши. Но кому когда было дело до правды?
Что же касается имени, дарованного
мне, а точнее настоящей Клариссе, в чьём теле я и оказалась по воле
судьбы, то и тут император постарался на славу.
Да, да. Совсем ещё юный глашатай
вовсе не оговорился и объявил все без ошибок. Мой статус королевы
не имел под собой никакой власти и говорил только о том, что я
являюсь матерью принца этой империи, но никак не принадлежу
правящей семье.
Будь я женой императора и
императрицей Турина, то носила бы гордую фамилию Вальмиера. Но
вместо этого меня наградили именем божества боли и разрушения,
страданий и разложения. И имя ему Морел.
Признаюсь вам честно — справедливо.
Кларисса, какой она была в обрывках воспоминаний, превратила жизнь
своего возлюбленного мужчины в ад, и за ее больную одержимость мне
теперь приходилось расплачиваться.
Но в отличие от неё я не собиралась
искать ни любви, ни внимания императора, каким бы притягательным
красавцем этот злобный чертила ни был. Второй шанс, что подарили
мне боги, я собиралась прожить так, чтобы больше ни о чем не
жалеть. И умирать молодой из-за мужчины меня ненавидящего я
попросту отказывалась.
— Блудница! Вульгарная девка! —
продолжались перешептывания за моей спиной, пока я неспешно
пересекала огромный зал на пути к императору. — Так нахально
выставляет своего любовника перед Его Величеством! Что за
позор?!
Я едва держалась, чтобы не закатить
глаза. Смешно было слышать подобные обвинения от общества, в
котором наличие любовников и любовниц процветало и пахло, считаясь
нормой после рождения наследника. А мне самой вот было совершенно
не до любовных утех. Тут бы голову сохранить на плечах — уже
большая удача.
— Должно быть она хочет показать,
что, наконец, поняла своё место? — раздалось до того звонко, что
достигло каждого уголка бального зала. — Рыцарь-простолюдин нашей
империи весьма подходящая пара для сумасшедшей дочери гнилого
королевства Орсы.
Нужно было отдать должное сэру
Райлону, который шёл рядом с совершенно каменным безразличным
лицом. И это при том, что я вцепилась в его предплечье ногтями,
чтобы хоть как-то сдержать собственные эмоции под контролем.
— Кларисса Морел дель-Турин, — я
уверенно склонилась в реверансе под презрительным взглядом молодого
императора. На моих губах играла лёгкая улыбка, и она давалась мне
без труда. — Приветствует свет империи, Его Величество Атилиуса
Вальмиера дель-Турин. Да будет ваш век…
