Georg von Wallwitz
Mr. Smith und das paradies. Die Erfindung des Wohlstands
Данное издание осуществлено в рамках совместной издательской программы Музея современного искусства «Гараж» и ООО «Ад Маргинем Пресс».
© Berenberg Verlag, Berlin, 2013
© Т. Набатникова, перевод, 2015
© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2015
© Фонд развития и поддержки искусства «АЙРИС» / IRIS Foundation, 2015
* * *
«Блестящая книга… Вальвиц как будто рисует огромную фреску и поражает удивительным изяществом, с которым он переходит от Вольтера, через Руссо, к Будденброкам, Чехову, Бальзаку и Диккенсу, а в конце концов и к современным экономическим кризисам».
Handelsblatt
«[Георг фон Вальвиц] рассказывает очень занимательную историю развития экономической теории, украшенную многочисленными литературными и культурно-историческими отсылками».
Frankfurter Allgemeine Zeitung
«Действительно, историю учений можно рассказывать и совсем по-другому: занятно, местами остроумно и не обременяя себя наукообразной системностью – ровно так, как это делает Георг фон Вальвиц в книге "Мистер Смит и рай земной"».
Süddeutsche Zeitung
Что такое благосостояние? В эпоху Просвещения ещё можно было легко ответить на этот вопрос. Благосостоятельным считался тот, кто достиг материальной независимости – в виде земельных угодий, золота или долговых обязательств – и располагал этим по возможности в большем количестве, чем ближний. Но не для всех людей добиться такого положения оказалось осуществимым. Общей была вот какая проблема: каждое поколение, если ему удавалось достичь того, что предшественники понимали как благосостояние, было недовольно своим положением и хотело либо продвинуться дальше, либо вернуться назад, либо двигаться в каком-то ином направлении. Каждая эпоха вырабатывала своё представление о хорошей и сытой жизни.
Экономика как современная наука изначально занималась исследованием средств и путей достижения благосостояния. Официально эта история началась с «Исследования о природе и причинах богатства народов» Адама Смита, великолепного труда, который при всей глубине мысли не испытывал недостатка в конкретных предложениях, как достигнуть этой цели с наименьшими затратами. Но поскольку представления о благосостоянии менялись со временем и с модой, экономике приходилось снова и снова начинать с нуля, чтобы быть услышанной современниками. Сохранялось лишь прежнее название.
Таким образом, ей приходилось не лучше, чем литературе и философии, которые с незапамятных времён говорили о любви, добре, красоте и Боге, но каждые пятьдесят лет понимали под этим нечто иное. Другими словами, она подвергалась тем же переменам моды и взглядов на мир, что и они, пела с того же листа и даже часто попадала в тот же тон. Экономисты зачастую преследовали те же задачи, что и их современники-литераторы, только с совсем другими претензиями. Экономика не меньше, чем литература, становилась отражением своего времени, меняясь при этом как стареющее зеркало, слепые места которого делают его само по себе картиной.
Если верно высказывание Клемансо, согласно которому война – слишком важное дело, чтобы доверить его генералам, и если можно перенести это высказывание на экономику приблизительно в таком виде: экономика слишком важное дело, чтобы доверить его экономистам, – то лучше рассматривать её со стороны, с точки зрения более «мягких» дисциплин и художественной литературы. К сожалению, их представители ощущают себя чаще всего эстетами и не решаются докопаться до значения экономики в жизни. Лишь по очень важному поводу – каким был, например, финансовый кризис 2008–2009 годов – они просыпаются из своей финансовой дремоты, находят слишком сложным то, что видят перед собой, коротко вздыхают, поворачиваются на другой бок и снова закрывают глаза. Британская королева – по случаю посещения
