Чечня для многих моих соотечественников стала неким символом нашей непростой истории девяностых годов. Для меня, выросшего в эти годы, она была неотделима от обыденной жизни. Я учился еще в начальной школе, но хорошо помню, как по многим каналам телевидения показывали репортажи о событиях в этом регионе. Поскольку основные репортажи снимались про боевые действия двух военных кампаний, то образ складывался в моем сознании довольно определенный. Хорошо помню события в Буденновске и Первомайском в 1995 году.
Тогда же известный в России журналист Александр Невзоров снял свою версию того, что происходило в Грозном. И это был не просто репортаж о войне, но целый документально-художественный фильм под названием «Чистилище», в котором рассказывалось о жутких деталях происходящего в столице Чеченской Республики. Эти события чеченских войн очень сильно повлияли на нашу страну и на представление людей о чеченцах. Многое говорилось в средствах массовой информации и о том, что Северный Кавказ – это преступный мир. И неудивительно, что для меня самого не существовало иного восприятия.
Но дальнейшая моя жизнь сложилась таким образом, что я стал изучать историю и культуру чеченского народа, выучил язык, занимался литературными переводами, стал сначала внештатным корреспондентом газеты «Вести республики», а затем довелось поработать и в самой редакции в городе Грозном. Я приехал туда весной 2010 года и жил почти год. И хотя все мы хорошо выучили когда-то строчки о том, что «лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии», здесь, на месте, страшная область на карте из моего детства под названием Чечня выглядела по-другому.
С тех пор прошло два года, многое изменилось в моей жизни. Но этот год остался одним из самых ярких и интересных воспоминаний. О том, как я, молодой человек, выросший в 90-е под аккомпанемент пушек и пулеметных очередей двух чеченских кампаний, открыл для себя особенный чеченский мир эта книга.
Интерес к чеченской тематике у меня начался еще в раннем детстве. Да и вспоминая историю прошедших двадцати лет, понимаешь, что этой темой невозможно было не заинтересоваться, слишком уж острая и больная она была. Первые осознанные воспоминания относятся к 1994 году. Я тогда отдыхал в городе Воронеже у бабушки. Мне было девять лет, когда среди игр со сверстниками и привычной летней суеты я выделил для себя одну из новостей. Это был парад вооруженных сил чеченской армии. Маленький черно-белый телевизор, стоявший на кухне, показывал колонны каких-то странных, несоветских военных – и впереди всей колонны генерал Дудаев. Корреспонденты «Первого канала» снимали это в июле месяце и передали информацию о том, что Джохар Дудаев стал лидером Ичкерии, так теперь стали называть эту республику, и Чечня стремится к независимости от России. И о том, что армия Джохара Дудаева самая большая и самая сильная на Северном Кавказе, а чеченцы боеспособные воины…
Я в то время перешел в третий класс и, услышав слово «чеченцы», стал задумываться о том, какие они. Потом из Воронежа я с мамой отправился на поезде в Москву. Там, чтобы попасть на поезд Москва – Красноярск, нужно было сделать пересадку с Павелецкого вокзала на Казанский, где за моей спиной были слышны разговоры о том, что в Грозном идет война. Один мужчина в куртке говорил: «Вот чеченцы взбесились, с ума сошли. Воюют, режут людей, стреляют да по горам бегают». А кто-то говорил: «Там такое творится, что страшно смотреть».
И вскоре эта тема разрослась, заполонив собой все телеканалы, стала главной среди других новостей. Конечно, было прежде всего интересно знать, а что же это за народ такой – чеченцы. Ведь там, у нас дома, в Красноярске, где я тогда жил, вокруг были сибиряки независимо от национальности. Но уже в детстве были знакомы народы Востока: таджики, узбеки, афганцы. В Красноярске на центральном рынке в 1992 году летом я увидел людей с загорелыми лицами, говорящих на незнакомом языке. Эти люди в восточных халатах сразу же показались какими-то другими, не такими, как мы, русские. Одеты странно, на голове тюбетейки. Мне было интересно, и я спрашивал, почему они не такие, как мы. А взрослые отвечали: «Они просто другие, живут в Средней Азии, там климат другой, другие обычаи, другая религия». И теперь взрослые рассказывали, что чеченцы – это кавказский народ, живущий на Северном Кавказе. Видеть такое разнообразие мира мне было интересно.
