Осень в этом году радует погожими деньками. Я иду по лесу,
откровенно любуясь шикарными светло зелеными кронами деревьев, с
редкими вкраплениями начинавших уже желтеть листьев. В одной руке
корзинка с ножиком ─ предполагалось, что мы будем собирать грибы,
во второй букет из опавших листьев, который для меня собирала
дочка. Есения убежала далеко вперед и сейчас я ее вряд ли дозовусь,
но лес этот мы знаем, как свои пять пальцев. Заблудиться тут под
силу только младенцу, и то на него все равно кто-нибудь, решивший
сократить путь от одной деревни к другой, да и наткнется вскоре.
Поэтому, позволяю себе, не спеша, прогуливаться, любуясь природой и
отдыхая от городской суеты.
Как же все-таки хорошо, что мы выбрались к сестре в село. А
сначала ведь так не хотелось рано вставать, бежать на электричку,
куда-то ехать. Теперь же понимаю, что не зря. Где б я еще в своем
мегаполисе увидела такую красоту?
Стараюсь не думать о плохом, о наболевшем. Но настырные мысли
так и крутятся в голове, взбаламучивая неприятный осадок, мешающий
до конца насладится окружающей прелестью. Сеньке в следующем год
уже в школу, а в этом предстоит выпуск из сада. Где взять на это
денег с моей то зарплатой детсадовской медсестры? От бывшего ни
слуху, ни духу, не говоря уже об причитающихся для Есении
алиментах. Ну и фиг с ним! Не больно то надо, как-нибудь
разберемся. Только вот за дочку обидно, которая каждый день
спрашивает, где папа. И не скажешь ведь ей, что папе старая семья
больше не подходит, и он решил завести новую, где будет сын, о
котором он всегда мечтал, которого я так и не смогла ему родить и
которым, естественно, не смогла быть сама Есения.
С Сашкой мы познакомились еще в школе, где и вспыхнула наша
такая большая и обжигающая любовь. Тогда мне казалось, что это
навеки, что другого такого нет, что вот оно, то чувство, воспетое
поэтами и музыкантами. Понятно, что терпеть долго мы не стали. Как
можно, если такие чувства?! И только мне исполнилось восемнадцать,
пошли подавать заявление в ЗАГС. Расписали нас быстро, свадьбы не
было. За столом собрались родители, друзья и парочка знакомых. А
через год на свет появилась моя Сенечка, Есения, Еська, счастье мое
лучистое, и я полностью растворилась в семье. Слава богу, что на
тот момент хоть колледж медицинский закончила, хотя с пузом ходила
последние экзамены сдавать. А то чтоб я сейчас делала без
образования? Мне казалось, что живу я в сказке, но сказка эта была,
как оказалось, с горькой начинкой. Когда Еське исполнилось три,
Саша мне сообщил, что у него другая семья. Вот так внезапно мы
остались с доченькой вдвоем.
– Мам, смотри, что я могу! – слышу звонкий голосок Есении,
который прерывает мои грустные воспоминания, и спешу к ней.
– Показывай, что ты можешь, – с улыбкой прошу я и наблюдаю, как
моя девочка, уцепившись одной рукой за ствол тонкой березки, делает
оборот вокруг нее.
– Видишь?! – восторженно восклицает она, – Тут осень, а тут
весна!
Смеюсь, качая головой. Ну и выдумщица она у меня! А затем с
ужасом наблюдаю, как дочка на моих глазах, обойдя полукруг,
пропадает, а потом снова возникает на том самом месте.
– Сеня, – испугано шепчу, выпуская из рук корзину, – отойди от
дерева!
– Почему? – не понимает она, и снова делает круг.
– Доченька, – протягиваю к ней руку, – Иди ко мне.
Стараюсь говорить спокойно, дабы не напугать ребенка, хотя
чувствую, как от ужаса волосы становятся дыбом. Впрочем, Есения
каким-то образом чувствует мое беспокойство и цепляется за мою
ладонь, но при этом, не отпускает необычную березу, как будто та
крепко-накрепко приклеила ее ладошку к своей белой коре, и
продолжает кружиться, а я делаю шаг вслед за ней. На миг картинка
меняется, и мы действительно оказываемся в весеннем лесу. Трава еще
сочного зеленого цвета, кое-где на земле цветут одуванчики, и
листва густая и пышная. Продолжаем двигаться дальше, замыкая круг,
но ничего не меняется. Мы остаемся все в том же весеннем лесу.
