Прохладный воздух из приоткрытого окна окутал лицо, заставляя выступившие слезы, еще не успевшие скатиться вниз, тут же застыть. Дверь за спиной медленно закрылась, и Дарену вдруг показалось, словно сердце, только что замедлившее свой ритм, сейчас и вовсе неожиданно перестало биться. Будто бы для этого у него больше просто не было причины. Будто бы только что он собственными усилиями лишил себя чего-то важного. Того, без чего смысл его жизни обесценивался ровно вполовину.
Отяжелевшими ногами он сделал несколько шагов к больничной койке, а затем, преодолевая острую боль в желудке, осторожно коснулся пальцами края конструкции и опустился на корточки. Всё это время он не смел отводить взгляда от сестры: от её ещё бледного лица; полуоткрытых, время от времени подрагивающих век и слегка приоткрытых губ, то впускавших, то выпускавших воздух. Чувство вины с каждой секундой становилось всё сильнее, но даже видя её такой слабой и болезненной, Дарен понимал, что жизни его маленькой принцессы больше уже ничего не угрожало и больше угрожать не будет. Ни теперь. Ни впредь.
Он бережно коснулся её прохладных пальцев, а затем едва ощутимо, боясь причинить ей новую боль, сжал их в своей руке.
– Прости… – от собственного шепота по его горлу мгновенно прокатилась обжигающая волна. Прочувствовав этот новый приток боли каждой своей клеточкой, ощутив, как мучительно сдавливает виски, Дарен зажмурился и опустил глаза вниз, но как только пальцы в его ладони зашевелились, резко поднял голову, забывая о том, что всего секунду назад он готов был потерять сознание.
Родные зеленые глаза, в которых он утонул в ту же минуту, сильно потускнели. Их цвет был уже не тем, что раньше, но, однако, это не помешало им смотреть на него с привычной любовью и нежностью.
– Нужно было почти умереть… чтобы услышать это от тебя… – с тоненькой ноткой веселья прохрипела она, но когда попыталась улыбнуться, неожиданно закашлялась.
– Эл… – Дарен тут же подорвался, но когда собирался позвать врача, протестующий жест сестры, которая сжала его руку, заставил его помедлить.
– Я в порядке…
Он нехотя опустился на край кровати, а затем потянулся к столику. Налив воды в стакан, он помог Элейн немного приподняться, а затем сделать несколько глотков. Когда она благодарно кивнула ему, Дарен медленно поставил стакан обратно, но головы так и не повернул.
– Мне жаль… – её голос заставил Дарена на мгновение прикрыть глаза. Конечно же, она прекрасно понимала, о чем он думал. Потому что знала его, как никто иной. Знала о каждой его мысли, каждом чувстве и порыве… вот и сейчас ощущала всю его боль так, словно она была её собственная.
– Чем ты думала, Эл… – вертел он головой, стараясь сдержать слезы внутри. – Чем руководствовалась, когда… – Дарен запнулся, не в силах произнести то, что уже готово было сорваться с языка, – …я бы перестал дышать, если бы с тобой хоть что-то случилось… ты знаешь, что без тебя – моя жизнь абсолютно ничего не значит…
– Замолчи… – Элейн резко схватила его за руки, – …я не хочу, чтобы ты так говорил…
– Тогда почему сделала это? – Вдруг спросил он, наконец, поднимая на неё взгляд. – Почему решила оставить меня?…
Эти слова заставили её застыть. Дарен видел в её глазах искреннюю вину и сожаление, но кроме этого, не мог не заметить боль. Сильную. Слишком сильную для такой маленькой, хрупкой девушки. И от чего бы она ни появилась, его сестра держала её глубоко внутри себя, не давая выхода.
– Я позволила себе стать слабой, – неожиданно ответила она, а затем не спеша, но уверенно закачала головой, – но клянусь тебе, этого больше не произойдет, – Элейн не отрывала от брата взгляда, а её руки, словно в подтверждение словам, с каждой секундой всё крепче сжимали его ладони. – Никогда.
