– Тварь… – прохрипел мужской голос, неожиданно срываясь на петушиный фальцет. – Ты еще пожалеешь об этом.
– Вряд ли, – ответ девушки прозвучал спокойно, почти равнодушно.
Глазеющие на происходящее адепты начали давиться смешками, стараясь, однако, делать это не слишком откровенно – кто знает, не придется ли потом отвечать за свое веселье.
А посмеяться было над чем – второкурсник Йелл Бурнис, грубиян и задира, от дрянных выходок которого стонал весь первый курс, сейчас лежал, уткнувшись лицом в пыльную траву. Сплевывал набившуюся в рот землю, и подвывал от боли.
Огромная ручища, которой Йелл легко ломал чужие носы, торчала, вывернувшись за спину под немыслимым углом. Парень стонал и судорожно дергался от боли, при каждой попытке вернуть конечность в нормальное положение.
Самым смешным было то, что собирать пыль с земли Йелла отправила тощая, бледная девчонка, зачисленная на первый курс боевого два месяца назад, когда занятия в академии давно начались. Слабачка, тут же ставшая изгоем среди своих одногруппников.
Несколько минут назад Йелл вместе с дружками зажал ее на дорожке возле столовой и принялся насмехаться. А когда ухватил ее за тощую пятую точку и глумливо закатил глаза, причмокивая толстыми губами, девчонка, неожиданно для всех, не стала падать в обморок, истерично вопить или брыкаться.
Она аккуратно прихватила лапающую ее руку и неуловимым движением вывернула так, что Йелл мгновенно оказался лицом в траве, судорожно дергаясь и дико вращая водянистыми, выпуклыми, как у зенийских жаб, глазами.
Его дружки кинулись было на помощь, но девчонка только сильнее вывернула мужскую руку, и под болезненные стоны своей жертвы спокойно сообщила подскочившим бугаям:
– Тронете меня, и я оторву вашему другу руку.
Вокруг уже собралась толпа, и сейчас несколько десятков адептов со всех курсов боевого факультета глазели на происходящее, смеялись, ахали, и, кажется, делали ставки на то, как скоро Йелл сотрет в порошок нахальную девицу.
– Тва-а-урь… – снова взвыл Йелл, когда за попытку перевернуться с живота на спину, девчонка сильнее заломила ему руку.
Наступив обутой в высокий кожаный сапог ногой на поясницу здоровяка, она нежно зашептала, склонившись к его уху:
– Бурнис, я тебя предупреждала, чтобы ты не лез ко мне. Предупреждала? – еще поддернула его начинающую синеть руку, так что ее жертва глухо охнула, и совсем нежно пропела:
– Это было последнее предупреждение, Бурнис. В следующий раз я тебя убью. Ты меня понял? Понял, я спросила…?!
– Да-а-а… – проскулил парень, и облегченно застонал, когда девушка брезгливо отбросила его руку и выпрямилась.
– Что тут происходит?! – резкий вопрос перекрыл многоголосый гвалт. Толпа быстро расступилась, пропуская вперед высокого хмурого мужчину, одетого в строгий академический камзол.
– Я задал вопрос! – не предвещающим ничего хорошего тоном, рыкнул пришедший и обвел недовольным взглядом попятившуюся от него толпу.
– Э-э, ректор Сатраэлн, тут… понимаете… – заикаясь от волнения, заговорил стоявший ближе всех адепт-первокурсник. – Тут такое дело…
– Похоже, мы присутствуем при том, как адептов учат хорошим манерам, Крайэс. – прервал парня низкий тяжелый голос и вперед неспешно вышел появившийся вместе с ректором мужчина.
Высокий, очень широкоплечий, с крепкой мускулатурой, заметной даже под плотной тканью его темно-синего камзола. С обманчиво-неторопливыми движениями и внимательным взглядом темных глаз, мужчина походил на опасного хищника, вышедшего на охоту.
Прямые иссиня-черные волосы, загорелая кожа, острые скулы и слегка раскосые глаза на бесстрастном лице притягивали к себе взгляды. А властные манеры выдавали в нем того, кто привык отдавать приказы
