Старый индеец-вождь, поджав под себя ноги и завернувшись в пестрое лоскутное одеяло, сидел на высоком холме. Он задумчиво глядел вдаль, время от времени поднимая взгляд к небу. По бескрайней лазури плыли легкие облака, теплый весенний ветер играл его длинными седыми волосами. У него были очень необычные темно-синие глаза, совершенно не типичные для индейца. Они смотрели вокруг молодо и зорко. Старик думал. Морщинистое, продубленное ветрами и солнцем, лицо было коричневым и чуть грустным. За его спиной находилось индейское селение. И хотя на Земле уже давно шел двадцатый век, типичные индейские вигвамы из шкур и шестов, с плетеными из лозы стенами, стояли, как и сто лет назад. Но за вигвамами были разбиты маленькие огороды, где сейчас старательно копались женщины и девочки. Рядом с поселком пасся большой табун лошадей. Большинство их было бело-рыжими, но несколько жеребцов оказалось очень редкой светло-серой масти. У реки находилось странное прямоугольное строение из камней и бревен с выведенной на крышу трубой, совершенно не в индейском стиле. Из трубы шел дымок.
Эта деревня была одной из тех немногочисленных индейских деревень, оставшихся на своем месте. Род Волка сумел отстоять право жить на земле своих предков и не переселился в гибельные резервации. Здесь индейцам разрешили жить так, как они жили всегда, еще больше сотни лет назад. Уже тогда белые не имели права войти на территорию шайеннов без разрешения Совета вождей. Да они и не особо стремились это сделать после двух позорных поражений. Вся земля в окружности пятидесяти миль принадлежала индейцам двух родов: роду Орла и роду Волка. Только чудо спасло население от переселения в гибельные резервации и не дало погибнуть под выстрелами солдат. Племя шайеннов жило на земле своих предков уже несколько веков. И только старый индеец-вождь помнил те времена, когда был жив его прадед и всю легенду о странной Женщине-Молнии, однажды появившейся у их вигвамов.
С того дня жизнь немногочисленного рода сильно изменилась. До сих пор в семьях передавали по наследству сверкающие камушки, какие на земле не встречаются. В некоторых вигвамах сохранились скульптуры из мрамора и картины в старинных рамах. А в семье старого вождя от Эниты осталась офицерская сабля в серебряных ножнах, столик из черного дерева со слоновой костью, голубая прозрачная шкатулка и роскошный серебряный кальян. Никто уже не помнил, откуда взялись эти предметы, кроме старого индейца.
Ее разум и обычаи были странными. Она знала то, о чем никто не догадывался и учила их тому, что знала. Это не всегда было понятно, но всегда оказывалось на пользу. Большинство молодых индейцев нынешнего поколения относилось к этой легенде, как к сказке. Они не знали ее полностью, но старый вождь знал, что все это было правдой. Ведь он был потомком этой женщины. Только в их семье рождались мальчики с синими глазами.
Черный Медведь прикрыл глаза и сосредоточился: его тело неожиданно поднялось над землей и зависло сантиметрах в двадцати над ней. Он открыл глаза и удовлетворенно кивнул. Это дар передавался в его роду уже на протяжении пяти поколений. Никто в других племенах не мог проделывать того, что могли вожди и некоторые индейцы в их роду. Он думал о старых временах, когда был молод и полон сил. Он мог взлетать вверх на несколько десятков метров и плыть по воздуху туда, куда хотел. Сейчас силы были уже не те…
Его плавно текущие мысли прервал появившийся на холме красивый мальчик лет восьми с такими же, как у деда, синими глазами. На нем была одета шерстяная клетчатая рубашка и джинсы, но на ноги обуты индейские мокасины, расшитые узорами из красных ниток. В черные, как вороново крыло, волосы воткнуто перо ворона. Он спокойно посмотрел на сидевшего в воздухе прадеда и сказал:
