Автомобилей на МКАДе было столько, будто катастрофа обрушилась на Москву не в шесть утра, а в час пик.
Искореженные, врезавшиеся друг в друга и в ограждения, перевернувшиеся, съехавшие на обочины, они создавали настоящий вал из гнутого металла, ломаного пластика и битого стекла. На капотах, крышах и колесах блестели капли, оставшиеся после утреннего дождя.
– Я тут как врач на кладбище, в натуре, – с отвращением сказал Илья, когда Кольцевая предстала перед ними во всей чудовищной неприглядности. – Всю жизнь их чинил, а здесь такое…
Он передернул плечами и покрепче сжал «калаш».
Андрей при виде опоясавшей столицу грандиозной аварии не ощутил ничего – за последние дни насмотрелся на разрушения. Его внимание привлекла эстакада, пересекавшая трассу М-7, что несколькими километрами ранее превратилась в шоссе Энтузиастов.
– Надо подняться, ядреная бомба, – сказал он. – Глянем сверху, что там впереди.
Лиза недовольно вздохнула, но спорить не стала, лишь поправила рюкзак.
Они прошли мимо свалившегося на бок трейлера, миновали две сошедшиеся лоб в лоб легковушки. Под ногами оказался асфальт МКАДа, золотой, если судить по тому, сколько на него пошло денег.
Обзор с эстакады Андрея разочаровал – прямо за Кольцевой лежал небольшой микрорайон, за ним темно-зеленой стеной поднимались деревья обширного лесопарка, а дальше все терялось в серой дымке, из которой выступали размытые силуэты нескольких московских высоток.
– И стоило сюда лезть, – с досадой проговорила Лиза. – Ничего не видно… и откуда там туман?
Недавно миновал полдень, и солнце светило вовсю, грело по-летнему.
– Не знаю, – отозвался Андрей. – Хотя и с погодой сейчас творится черт знает что…
Обычная жизнь для них троих, да и для всей Центральной России закончилась двадцать дней назад, когда неведомая катастрофа изменила облик мира до неузнаваемости. Большинство людей просто исчезли, часть выживших превратилась в кровожадных монстров, и лишь немногие сохранили не только прежний облик, но и разум, и память.
Города и поселки трансформировались, многие здания разрушились, другие превратились в нечто странное, возникло то, чего ранее не было – синие озера, рощи громадных деревьев, огнедышащие провалы, непонятные пирамиды, «болота» и непроходимые джунгли.
– Откуда туман, откуда, от верблюда, – пробормотал Илья, нетерпеливо ежась. – Пошли, что ли?
Их троих катастрофа застигла в Нижнем Новгороде, и познакомились они в первый же день после нее, когда странствовали по родному городу, пытаясь понять, что произошло.
Ответить на этот вопрос не сумели до сих пор, зато смогли выжить, приспособились к новому, странному миру, где прежние ценности ничего не значили и имелись опасности, которые недавно трудно было даже представить. Почти три недели провели в дороге, пытаясь добраться до мест, не затронутых катаклизмом, до районов, где все осталось так же, как раньше.
И вот добрались до Москвы.
– Пошли, – сказал Андрей.
Он не так давно, в начале весны, отметил тридцатилетие, некогда служил в армии, даже воевал немного, а до катастрофы где только не работал, успел сменить чуть ли не полтора десятка профессий.
Чтобы спуститься с эстакады, пришлось обойти место грандиозной аварии, где друг в друга врезались чуть ли не десять автомобилей. Разбились всмятку, образовали настоящий холм, но ни один не обгорел, не взорвался, поскольку бензин в момент катастрофы потерял горючие свойства.
И никто не погиб, водители исчезли из кабин, испарились бесследно…
Прошли автосалон, по обеим сторонам от шоссе встали громады жилых домов, из тех, что слева, многие были без верхних этажей, выглядели так, словно их откусило невообразимых размеров чудовище. У правой обочины потянулись заросли «кустов» – черных, словно графитовых, без единого листика.
