Порыв ветра поднял и закружил желтые листья, бросая их в стекла проезжавших по проспекту автомобилей. Осень решительно вступала в свои права, с каждым днем становилось все холоднее и холоднее. По-другому и быть не могло, начало октября в Москве в некоторые годы сопровождалось легким снежком, и хотя зима по календарю начиналась еще не скоро, по ощущениям она уже стояла на пороге.
Посреди огромного кабинета, на последнем этаже недавно построенного роскошного небоскреба, в уютных кожаных креслах восседали два олигарха, владельцы крупнейшей российской корпорации «ПБпром».
Название компании было известно далеко за пределами России. Что само по себе и неудивительно. Бюджет промышленного монстра, взращенного бизнесменами, являющегося лидером практически во всех отраслях человеческой деятельности – начиная от кинопроизводства и заканчивая добычей природных ископаемых, – сравним с бюджетом какого-нибудь развивающегося африканского государства.
Компания создавалась на заре перестройки, тогда особо модным считалась идентификация названия с собственными персоналиями. Поэтому, не мудрствуя лукаво, Бородин и Пастухов нарекли свое детище первыми буквами собственных фамилий. Правда, сначала они хотели расположить буквы в алфавитном порядке – «БПпром», но начитанный Бородин высказал мнение, что латинский вариант названия «ВР» будет созвучен с брендом известного нефтяного гиганта.
Пастухов сопротивляться не стал, и партнеры решили: «Нам не нужно ни на кого быть похожими – поменяем порядок букв». Что они благополучно и воплотили в жизнь, сохраняя придуманное вот уже почти двадцать лет.
Партнеры, начиная с внешнего вида и заканчивая внутренним мировосприятием, являли собой полную противоположность во всем.
Первый, владелец кабинета олигарх Пастухов, был спортивным, подтянутым человеком, а второй, тоже олигарх, Бородин, невысоким, полноватым, с аристократически одутловатым болезненно-бледным лицом.
Примерный семьянин Бородин души не чаял в своей жене (знакомой ему со студенческой скамьи) и четырех детях. Пастухов же, как будто в пику партнеру, в настоящее время готовился к очередному, уже третьему по счету разводу. В количестве детей он путался: каждая из жен родила ему по ребенку плюс к этому вторая и третья жены на момент брака уже имели детей, а еще были дети, которые периодически рождались от многочисленных любовниц. При этом Пастухов помогал всем материально – и детям, и любовницам, считая, что на этом его функции отца и мужчины полностью исчерпываются.
Размер помощи он определял в зависимости от отношения к матери ребенка. Но что олигарх делал в обязательном порядке, так это покупал квартиру любой женщине, числившейся близкой подругой не менее двух-трех месяцев. Совершал покупку он с удовольствием и очень легко, поскольку одним из бизнес-направлений компании являлось строительство, и практически в каждом собственном доме имелась квартира, в которой жила женщина, так или иначе связанная с Пастуховым.
Олигарх поручил своему проектному бюро разработать типовой вариант отделки квартиры, и к моменту заселения пассия или повзрослевшее дитя получали полностью упакованное «место под солнцем». Не только обставленное современной мебелью и оснащенное бытовой техникой, но даже посудой, бельем и столовыми принадлежностями.
Если бы однажды олигарху пришло в голову подсчитать, сколько же подобных квартир было подарено, то, дойдя до цифры пятнадцать, он наверняка сбился бы со счета и оставил эту глупую, никому не нужную затею.
Делая такие подарки и доставляя радость близким людям, Пастухов сам получал удовольствие и, может быть, подспудно чувствовал, что теперь все, получившие подарки, так или иначе обязаны ему, олигарху Пастухову. Он всерьез об этом не задумывался, но предполагал, что может наступить такой момент, когда, подойдя к Оле или Гале, можно будет произнести сакраментальную фразу: «Мне нужно, чтобы ты…», а дальше в зависимости от возникших обстоятельств.
