Знаете ли вы, как получаются бабочки? Странный вопрос. Путь от
гусеницы до бабочки всем известен еще с детского сада. Рожденный
ползать летать не может? А вот и нет, был ты мерзкой
гусеницей и раз, прекрасная бабочка! А то, что в естественной среде
из куколок получается не больше двадцати процентов бабочек, вы
знали?
Причина в том, что если насекомое раньше времени попробует
выбраться на волю, ему не хватит сил, оно застрянет. Если
пересидит, начнется процесс разложения. И есть только один,
критический момент, когда у нее есть шанс стать совершенно другим
существом, нежели прежние привычно-ползающие воплощения…
Я сейчас была этим существом, существом, застрявшим между
прошлым и будущим. И хотя я знала, что когда процесс контролируют,
процент успешных преображений значительно выше, все равно страх не
покидал меня. И не только страх смерти. В искусственной,
управляемой среде выживает 80% бабочек, но свободы им не видать.
Они живут так, как хочет тот, кто обеспечил ее выход из кокона…
Часть 1: Начало
1.
Все началось на первом курсе во время новогодней вечеринки, но
этому предшествовали кое-какие события. Я только попрощалась со
школой и привыкала к университету. Интеллектуальный уровень выше
среднего, внешность не глянцевая, но больше от отсутствия
привычного для многих макияжа, чем от природной невзрачности,
вкус в одежде достаточный, чтобы выглядеть не хуже других при более
чем скромном достатке. Впрочем, за редким исключением, достаток
тогда у всех были скромным. От отсутствия общения я не страдала.
Были подруги, две Верки, Чернова и Иванцова, разные совершенно, но
обе идущие в ногу к единой цели – ощутить все прелести свободной,
студенческой жизни. Обе были из семей, где за моральным обликом
девочек следили очень пристально, тем более, что у родителей были
все причины бояться за возможные последствия поздних прогулок
дочерей. В школе обе Веры были связаны по рукам и ногам, теперь же
отговорки в виде походов в библиотеку или дополнительных занятий
позволяли им принимать участие в большинстве развлечений, доступных
первокурсникам. Девчонки почти не учились, поэтому к тому времени
заработали уже несколько предупреждений от преподавателей, но пока
и не думали взяться за ум. На парах их можно было встретить
нечасто, поэтому наша дружба происходила, в основном, вне учебного
процесса. Жили мы все трое недалеко друг от друга и очень любили по
вечерам собраться у кого-нибудь дома, где Верки без умолку трещали
о своих увлечениях. В университете я общалась с Ольгой, которая
могла бы стать моей подругой, но так и не стала. Она была моей
постоянной соседкой по парте, но интересы у нас были разные. Обычно
спокойная, настойчивая в учебе, стремящаяся быть если не лучшей на
курсе, то как минимум, в первой пятерке, она иногда выдавала такие
перлы, которые я не могла принять, хотя и отличалась терпимостью. В
Ольге зачастую просыпалась мелочность и желание покритиковать всех
и вся, начиная с одежды и заканчивая политическими убеждениями и
моральными принципами. Ее критике, в том числе, подвергались и
Верки, которые не желали заняться учебой. При этом я понимала, что
это банальная зависть к веселой жизни девчонок. Я же искренне
признавалась себе, что тоже хочу веселиться, но не могу позволить
себе не учиться. Почему? Это отдельный разговор. Таковы уж были
особенности моего характера: я знала, что совсем не урод и далеко
не дура, но какие-то детские комплексы заставляли меня постоянно
доказывать себе и миру свою ценность. В нашей школе, в
дальнем микрорайоне, уровень обучения был значительно ниже, чем в
центральных. Здесь мои «пятерки» значили значительно меньше, вот я
и не позволяла себе расслабиться, догоняя и перегоняя остальных. К
себе я предъявляла более высокие требования, чем к окружающим,
Ольга же, наоборот, предпочитала проявлять снисхождение к
собственной персоне. В итоге, мы не ссорились, но и не сближались,
общаясь, в основном, по учебе.
