Кто-то забивал гвоздь непосредственно ему в висок – если верить ощущениям. Айла раскрыл в темноте глаза, с неохотой осознавая тот неприятный факт, что боль реальна и исчезать не собирается. Дальнейший сон не представлялся возможным, так что, вздохнув, Айла выбрался из-под одеяла и босиком прошлепал в кухню.
На автомате щелкнув по кнопке электрического чайника, он распахнул дверцу навесного шкафчика, где за сахарницей в углу хранились лекарства. Почти полный блистер завалявшегося с прошлого года жаропонижающего, антисептик в бутылке с распылителем и смятый пластырь. Все. Ни единой таблетки обезболивающего. Ничего удивительного: он не мог припомнить, когда в последний раз у него что-либо болело. Сейчас головная боль застала его врасплох.
Айла бросил взгляд на часы. Без десяти два. Он проспал около четырех часов. Следует либо вернуться в постель, либо что-то надеть. Он уже дрожал от холода. Вместе с потоками пробирающего до костей ледяного воздуха в раскрытую форточку проникал запах свежести и обновления. Айла посмотрел наружу и увидел, что все засыпало первым снегом. Тоннами, тоннами снега. Было третье ноября.
Осень выдалась с изрядной придурью и не переставала радовать. Вплоть до середины сентября продержалась аномальная, до тридцати градусов, жара без единой дождинки, приведшая всех в полное изнеможение. Листья сыпались с деревьев, сухие и хрусткие, как оберточная бумага. Жара стала косвенной причиной крупного возгорания в лесном массиве, в результате чего всю южную половину Торикина затянуло дымом, наполнившим воздух ядовитыми примесями. Создавшаяся обстановка ослабляла слабых, раздражала раздражительных, омрачала мрачных и даже вполне нормальных людей делала несколько менее нормальными. С последствиями чего Айла каждый день сталкивался на работе.
Потом внезапно ударил холод. В течение пары недель температура рухнула до нулевой отметки, поразив метеорологов и метеозависимых. И вот теперь заявилась зима – раньше положенного срока и с крайне решительным видом. Айла задумался, чем это чревато. С одной стороны, монохромное спокойствие зимы его привлекало. С другой стороны, зимой становилось меньше отвлекающих факторов и меньше физической активности. У людей появлялось время посидеть и подумать. И иногда при этом они могли услышать что-то, что принимали за свои мысли, но что их мыслями не являлось.
Возвращаясь в спальню с намереньем одеться, Айла услышал серебристый звонок своего мобильного. Номер был не из списка контактов.
– Да?
– Это Бейирус. Ты не спишь? Надо же, какое чудесное совпадение.
– Потрясающее, – согласился Айла, потирая висок. Гвоздь боли доковырялся до мозга.
– Приезжай на вызов.
Отодвинув от уха телефон, Айла бросил взгляд на дисплей, уточняя время.
– Мой рабочий день начнется через семь часов. И три минуты.
– Не будь формалистом, будь гуманистом. Вообще мы ждем Лейфуса, но он застрял на другом вызове в целой вечности езды от нас, и все идет к тому, что, если ты не спасешь нас, мы протопчемся здесь до утра.
– Где – здесь?
– В твоих лесах. Тут рядом – минут пятнадцать от силы. Видишь? Одно счастливое совпадение за другим. Это тебе знак, что ты должен поехать.
– Даже если и пятнадцать, так-то в нормальную погоду.
– Ладно тебе, не разбухай. Дело плевое. Нам и Лейфус-то не нужен, я сам разберусь, но без управомоченного закрыть выезд мы не можем, ты знаешь. Приедешь, поставишь подпись. И обратно баиньки.
– Ладно, – согласился Айла после короткого раздумья. – Куда конкретно ехать-то?
Почему бы, действительно, не помочь коллегам. Все лучше, чем слоняться среди ночи по дому. Да и свежий воздух теоретически должен пойти его агонизирующей голове на пользу. Айла быстро натянул джинсы и первый попавшийся свитер – синий с красными оленями, разыскал щетку для очистки машины от снега (гаража при доме не было), набросил куртку и вышел.
