Соглашение, подписанное 10 февраля 1913 г. между представителями британского адмиралтейства и французского морского генерального штаба, начиналось так:
«В предвидении войны, в которой Франция и Великобритания оказались бы союзниками против Тройственного союза, обе державы будут стремиться согласовать свои операции на Средиземном море, как и везде, по мере их соответствующих возможностей и поскольку общая обстановка это позволит. Северное море явится решающим театром морских операций, вследствие чего для конечного успеха этих операций в целом совершенно необходимо, чтобы Великобритания сохранила полную свободу сосредоточивать на этом морском театре такие силы, которые окажутся необходимыми для достижения победы над противником. Вследствие этого британское правительство не может допустить никакого соглашения, фиксирующего, что английский средиземноморский флот будет содержаться постоянно в определенном составе. Однако, в принципе, целью британской политики явится сохранение на Средиземном море как в мирное, так и в военное время такого флота, который был бы в состоянии дать бой австрийскому флоту, в случае выхода последнего из Адриатики, с приемлемыми шансами на успех.»
Это соглашение не содержало ни обещания сотрудничества, ни, еще менее, союзных обязательств, хотя бы оборонительных. Сэр Эдуард Грей, министр иностранных дел Соединенного королевства, в момент, когда между генеральными штабами установился контакт, позаботился уточнить это обстоятельство в письме Полю Камбону, французскому послу в Лондоне, от 22 ноября 1912 г.:
«Мы условились, что эти консультации между специалистами не являются и не должны рассматриваться, как создающие обязательства. Например, существующая дислокация соответственно английского и французского флотов не базируется на обещании сотрудничества в военное время.»
Уинстон Черчилль в своих мемуарах уделяет много места доказательствам стремления британского правительства сохранять свою полную свободу действий, обеспечивая в то же время своим и нашим силам наиболее выгодное стратегическое исходное положение на случай подписания союзного договора, направленного против Тройственного союза. Мы оказались вынужденными принять эту концепцию и сосредоточить наши эскадры на Средиземном море, с риском, если бы мы оказались вовлеченными в войну с Германией один на один, оставить беззащитными наши побережья Ла-Манша и океана. В то же время англичане, несмотря на все их оговорки, не могли не сознавать, что они взяли на себя в отношении нас моральную ответственность, и надо признать, что они полностью осознали это обстоятельство в критический момент: нельзя приписать другой причине решение правительства Асквита, сообщенное Германии 2 августа 1914 г. (более чем за 24 часа до ультиматума по поводу Бельгии), не допускать никаких атак против морского побережья или морской торговли Франции. Наши представители имели основание гордиться лояльностью наших будущих союзников.
Таким образом все наши линейные корабли, наши лучшие крейсера и эскадренные миноносцы, половина наших миноносцев и подводных лодок оказались сосредоточенными на Средиземном море под командой вице-адмирала Буэ де Ляпейрер, главнокомандующего морскими силами. (Боевое расписание французского флота Средиземного моря – см. приложение 1.)
В середине 1914 г. положение нашего флота Средиземного моря по отношению к соединенным силам Тройственного союза на этом море являлось малоблагоприятным. Мы имели готовыми только два дредноута – Courbet и Jean-Bart, тогда как Италия и Австрия имели каждая по три. Третий линейный корабль нашей программы 1910 г., France, был готов вступить в строй, а четвертый,
