Рекомендовано к публикации ученым советом Научно-исследовательской лаборатории «Крым во Второй мировой войне 1939–1945 гг.», протокол № 28 от 12.06.2014 г.
Рецензенты:
Тишков Ю.М., кандидат технических наук, академик Технологической академии Украины, генерал-майор авиации в отставке, заслуженный летчик-испытатель СССР, экс-директор Государственного авиационного научно-испытательного центра Вооруженных сил Украины (г. Феодосия) Сидоров С.В., доктор исторических наук, профессор кафедры военной истории Национального университета обороны Украины им. Ивана Черняховского, полковник авиации в отставке (г. Киев)
Кожекин А.Г., кандидат исторических наук, доцент исторического факультета Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского (г. Симферополь)
Перед историками сегодня стоит задача не только фундаментальной разработки проблем минувшей войны, их популяризации для позитивного влияния на общественно-историческое сознание. Назрела острейшая необходимость написания достоверной истории отдельных событий Великой Отечественной войны, свободной как от белых пятен и искажений, так и от все опровергающих крайностей, тем более фальсификаций. Избегая новых конъюнктурных наслоений, историки должны решить целый ряд дискуссионных вопросов о Великой Отечественной войне, особенно ее первом периоде (июнь 1941 – ноябрь 1942 г.). Следует писать правду и на основе источников интерпретировать факты, объективно исследовать прошлое и рассказывать, что и как было и почему было так, а не иначе, исправлять допущенные ранее в освещении истории Великой Отечественной войны ошибки и просчеты.
В советское время издавались мемуары и научные работы, в которых на первый план выдвигались тактические успехи, а неудачи операций искусно драпировались рассказами о подвигах бойцов и командиров. Параллельно существовала недоступная широкой публике литература – закрытые грифами «для служебного пользования» или «секретно» научные работы, более откровенно объяснявшие причинно-следственные связи явлений. Как правило, эти работы писались непосредственными участниками событий, лицами пристрастными и сохранившими представление о ходе боев, вынесенное из пламени войны, но не всегда соответствовавшее реальному положению дел. Кроме того, большинство засекреченных работ было написано в 1950—1960-х гг. прошлого столетия, и в них просто не успели использовать немецкие мемуарные и другие исторические источники. Истории немецких дивизий издавались в конце 1950-х или даже в начале 1970-х гг. (а переводиться начали только совсем недавно!), и авторы засекреченных советских работ их вовремя просто не получили.
Иностранные исторические исследования того же периода, за редким исключением, во-первых, писались заинтересованными лицами, для которых война закончилась поражением, во-вторых, проигрывали из-за малого объема сведений из советских источников. Очень часто и в отечественных, и в иностранных исторических исследованиях противник был представлен как темная, безликая масса с изредка упоминаемыми номерами дивизий.
Настоящее время, хотя и привело к публикации ранее закрытых документов, вызвало реакцию от противного, когда советские оценки просто менялись на прямо противоположные. В погоне за сенсацией объективность многих оценок попросту утрачивалась. Нельзя не согласиться с мнением известного зарубежного историка профессора Г. Городецкого, с огорчением замечающего, что в России «бурный переходный период породил поколение иконоборцев – ниспровергателей мифов. Результатом их действий становится искаженная и политизированная версия истории Великой Отечественной войны. Бывшие белые пятна ныне заполняются набором лжи, тенденциозными подборками фактов, которые общественность склонна принимать за истину»
