«Генеральный директор Акулов Н. Р.» – я как раз изучала позолоченную табличку, когда дверь из лакированного красного бука внезапно распахнулась, и на ее пороге возник мужчина в дорогом темно-сером костюме. Все собравшиеся в этот час в приемной девушки перестали дышать и уставились на него, настороженно и в то же время с затаенным восхищением. А восхититься там было чем: высокий, крупный и в то же время подтянутый, чуть жесткие, но привлекательные черты лица, русые волосы подстрижены коротко, легкая, едва заметная небритость ничуть не портит облик, напротив, придает ему некую брутальность, разбавляя общий лоск делового образа. В общем, я тоже не стала исключением и чуток подвисла, разглядывая его.
– Меня сегодня уже не будет, – между тем бросил мужчина секретарю в приемной. Низкий, с нотками хрипотцы, голос отозвался в груди приятной вибрацией, его же обладатель даже взглядом не удостоил толпу своих потенциальных помощниц и стремительным шагом направился к лифтам, оставляя за собой шлейф умопомрачительной туалетной воды.
Стоило дверям лифта закрыться за ним, как по приемной пронеслась волна сдавленных вздохов.
– Это и есть генеральный директор? – несколько озадаченно спросила я у Даши, приятельницы, благодаря которой мне и удалось попасть на собеседование в «Дом интерьера» – одну из самых крупных мебельных компаний не только столицы, но и всей нашей родины. – Я думала, он старше. Намного старше. Ты, вроде, рассказывала, что он в годах. А этому и сорока нет.
– Тридцать шесть, если быть точнее, – отозвалась Дарья, пряча улыбку, потом же продолжила с печальным вздохом: – А тот, о ком я рассказывала, его отец, Роман Антонович. Он основал эту компанию, больше двадцати лет управлял ею, но в октябре у него случился инфаркт… В общем, скончался наш Роман Антонович, а место генерального занял его старший сын Никита. До этого он возглавлял филиал «Дома» в Питере, а после смерти отца вернулся в Москву. Теперь вот обустраивается тут…
– Теперь понятно, почему так срочно ему понадобился помощник, – протянула я. – А что стало с предыдущим секретарем? У покойного же директора, видимо, он тоже был.
– Да, Раиса Львовна, милейшая женщина и супер-секретарь. Жена Романа Антоновича даже порой ревновала к ней, – Даша хмыкнула. – Но кто знает, что там было между ними на самом деле? А после смерти Романа Антоновича Раиса сразу же написала заявление на увольнение, тем более она и без того уже должна была три года как уйти на пенсию, с ее слов, работала здесь только ради Романа Антоновича. Вот и ушла. А новому директору пришлось подыскивать другую помощницу. Кстати, Люда сказала, – она кивнула в сторону ресепшена, – новый генеральный попросил Раису Львовну напоследок помочь менеджеру подобрать себе замену, так что еще, может, познакомишься с ней.
Потом Даша окинула взглядом моих конкуренток, которых набралось не меньше двух десятков:
– Вот так ажиотаж. И это только те, чьи резюме приглянулись нашему HR-менеджеру. Говорят, за неделю пришло больше трех сотен резюме… Если честно, когда я предлагала тебе тоже попытать удачи, не думала, что будет такая конкуренция…
– Значит, удача пока на моей стороне, – я улыбнулась. – Раз мое резюме выбрали среди такого количества.
Возможно, повезет и дальше… Потому что эта работа мне нужна. Очень.
– А я не сомневалась в этом, – Даша подмигнула мне. – У тебя, Тань, отличное резюме, и прошлое место работы производит впечатление. Все-таки секретарь-референт в «Аримавера» – звучит солидно.
– Надеюсь только, они не будут сильно допытываться о причине моего ухода оттуда, – эта мысль ввергла меня в уныние.
А причина была личного характера: сын моего уже бывшего начальника, в начале лета вернувшийся с учебы из Лондона, начал проявлять ко мне чересчур повышенное внимание. К отказам он не привык, поэтому для достижения своей цели использовал самые радикальные и беспринципные методы, вплоть до… Нет, не хочу даже вспоминать об этом. Но самое противное, что его отец, которого я до этого очень уважала, закрыл на все глаза и просто попросил меня с работы по собственному желанию, так сказать, если не хочу новых проблем. Проблем я не хотела, как и не хотела видеть больше ни его, ни озабоченного сыночка отморозка. Ушла, сбежала, даже забыв собрать свои вещи. Где-то там до сих пор в письменном столе лежит мое зеркальце из цветного стекла, которое купила в память о поездке в Венецию, и флешка с подборкой любимой музыки. И если музыку еще можно восстановить, то с зеркалом, увы, пришлось распрощаться, ибо возвращаться за ним для меня теперь смерти подобно.
