Мой брат Владимир Высоцкий. У истоков таланта

Я знаю, как относился Владимир Высоцкий к своему дяде, Алексею Высоцкому, поэтому с удовольствием даю добро этой уникальной книге.

Всеволод Абдулов

Все мы родом из детства. Семья дает жизнь первым росткам добра и таланта – и книга сестры Владимира Высоцкого впервые позволяет глазами члена семьи взглянуть на детские годы поэта, повествует о настоящей дружбе, связывавшей племянника с его дядей, героем-фронтовиком, Алексеем Высоцким, о старшем поколении семьи Высоцких.

Вадим Дузь-Крятченко

Хлестнула память мне кнутом по нервам —

В ней каждый образ был неповторим…

Владимир Высоцкий

Уходя, мы оставляем после себя дела, поступки наши. Воплощенные в металл или камень, созвездия красок на холстах или книжные строки, мысли. По ним и судить потомкам о нас…

Владимир Высоцкий… Удивительный талант. Удивительный человек, на которого еще при жизни обрушился шквал любви всей страны. Той любви, что не иссякает и теперь, спустя много лет после его смерти.

О нем много написано. О стихах и песнях, о прозе. О сыгранных на пределе, на последнем накале ролях в театре и кино. Воспоминания родных и друзей. Тех, кому довелось рядом с ним жить и работать. Или соприкоснуться…

Есть какая-то странная закономерность появления публикаций. Чем больше проходит лет, чем меньше остается очевидцев, тем больше публике стремятся преподнести «жареных» фактов.

И на свет божий появляются конъюнктурные, с непомерно претенциозными названиями, произведения. Где обсасываются, смакуются глубоко личные (и правдивые ли?) эпизоды. Так и хочется сказать этим авторам: если вы так хорошо знаете Высоцкого, почему же не помните, как во время концертов, отвечая на записки, он просил не лезть в личное, а тем паче не перевирать его, склоняя на все лады. «Слушайте мои песни, я весь в них». А были ли любовницы и сколько, почему колол обезболивающее, когда донимали почки, чтобы потом назвать это наркотой и глубокомысленно изречь: «Да, он вовремя ушел…» Оставим это… Иначе вопросы типа поставленных в приведенном ниже письме прочно войдут в сознание и уже в утвердительной форме.

Приведу лишь слова высоцковеда, кандидата медицинских наук, доцента Геннадия Брука. Приведу, чтобы навсегда распрощаться с этой темой:

«Понятие «наркоман» к Высоцкому не относится. Наркоман – это тот, кто живет на наркотиках ради самих наркотиков: уколоться – нирвана, галлюциноз, и как только проходит – снова поиск наркотиков».

Нас с Владимиром связывают родственные узы: наши отцы – родные братья. У нас – одни корни. И я хочу в связке с Володей хоть немного, штрихами набросать их. Чтобы образ этого обаятельного и мужественного человека стал для кого-то ближе и понятнее.

Странная штука – воспоминания. Они то переполняют тебя, то, перемежаясь с сомнением – да интересно ли это будет? – тускнеют. И все же, с чего начать? Может, с рассказов моих родителей? С того сильнейшего чувства долга, что побудило моего, тогда восемнадцатилетнего отца (Семен Владимирович по каким-то причинам отсутствовал), забрать из роддома в МОНИКах (Московский областной научно-исследовательский клинический институт) жену старшего брата, Нину Максимовну, и новорожденного Володю. Спустя годы в этих же МОНИКах, где началась жизнь одного, будет заканчиваться жизнь другого: в мае 1975 года Алексею Владимировичу сделают операцию, чтобы затем констатировать – пребывать на этой земле останется около месяца…

Высоцкий Алексей Владимирович, дядя Владимира Высоцкого

Кстати, по шкале ценностей долг для Володи будет превыше всего. Цитирую: «Семья – это хорошо. Счастье – это лучше. Карьера – тоже не мешает. Долг – безусловно». Но это, к слову, как перекличка моральных качеств моего отца и Володи.