Крис Рейес, 15 лет
Я пропустил удар, и по телу тут же разлилась боль. Она за мгновение выбила дыхание, прокатилась запоздалым эхом по мышцам и, как ни странно, отрезвила, заставляя вернуться в реальность и сосредоточиться на бое. Монстр с какой-то малоизвестной планеты из далекой галактики в три раза выше меня ростом был сильным и опасным противником. В созданных реальностях, что имеются в доступе кадетского корпуса при Ариатской военной академии, других просто не существовало. И этот бой – единственное, что сейчас могло хоть ненадолго отвлечь от мыслей, которые невозможно остановить.
Я не уворачивался от атак, даже не пытался, наоборот выкладывался по полной, применяя изученные приемы боя. Большинство доведены практически до автоматизма, учиться драться я начал с пяти лет. Да и отец, генерал ариатской армии, всегда подбирал и мне, и старшему брату лучших наставников, которые спуска нам не давали и не знали пощады. И, несмотря на занятость, находил возможность проверять наши успехи. И ценна была здесь вовсе не его редкая и скупая похвала в духе «Молодец, освоил», а время, проведенное вместе.
Вечера, когда собиралась вся семья – и отец, и мама, и брат, я вообще по пальцам мог пересчитать, так их было немного. Мама, старший прапорщик, практически все время пропадала на работе, помогая отцу, старший брат, закончив Ариатскую военную академию, почти постоянно на заданиях. Других родных у меня не было.
И очередное осознание, что теперь не будет и этих редких, но безумно счастливых моментов, накрыло болью. Она в разы сильнее той, что вспыхивает от ударов монстра. Вгрызается в самое нутро, оголяет каждый нерв… Только сколько не бейся, не выжимай себя до капли, сбивая кулаки едва ли не в кровь, легче становится ненадолго. Я это знал, но не отступался.
Две недели прошло, как погибли родители. Две поганые недели! И, оказывается, это ничтожный срок, чтобы принять реальность. Ничто.
Удар за ударом, чтобы выплеснуть это дикое отчаянье и бессилие, когда невозможно что-то изменить. Удар за ударом, чтобы забыться и ничего не чувствовать. Удар за ударом, чтобы унять злость и тьму, что плещутся внутри.
Монстр рухнул, как подкошенный, поднимая пыль, и я, часто дыша, закрыл глаза и попытался унять бешеный стук сердца. Эмоции, пусть и ненадолго, схлынули, оставляя внутри пустоту.
Раздался щелчок, означающий, что загруженная реальность исчезла. Я сделал глубокий вдох, разжал кулаки и открыл глаза. В десятке шагов от меня на по-прежнему пустом полигоне стоял Рашхан, мой старший брат. Одетый в черную форму майора с золотым росчерком звезд, совершенно новую, ведь повышение по службе Рашхан получил буквально на днях. Высокий, подавляющий силой, грозный даже в свои тридцать лет. Короткие темные волосы были немного влажными, похоже, снаружи опять идет дождь. Но больше всего в этот раз меня поразили его непривычно светлые голубые глаза. Такого Рашхана я знал разве что по голограммам, сделанным еще до моего рождения, и никогда в реальности. Тогда в брате не успела проснуться способность третьего уровня к управлению тьмой.
Я привычно вытянулся, склонил голову, выпрямился, замирая.
– Майор, – поприветствовал старшего по званию.
– Здравствуй, Крис, – спокойно сказал Рашхан, отпуская условности, свойственные военным.
Я немного расслабился, не сводя с него глаз. Попытался вспомнить, когда мы виделись в последний раз, и не смог. После смерти родителей дни слились в какую-то беспросветную бесконечность.
Брат бросил взгляд на мерцающую панель, показывающую количество пройденных мной за последние сутки реальностей. Их столько, сдается, даже одаренный не проходит. И я напрягся, готовый к его резким высказываниям насчет моей нагрузки.
