— Еще не прилетели? — Недовольный мужской голос звучал будто
сквозь вату.
Голова у Любы гудела, словно по ней долго били чем-то тяжелым.
Сознание как в тумане отметило, что ее куда-то ведут под руки.
«Что прилетело? Странно... почему не на каталке? От наркоза в
этот раз ощущения не такие».
— Эти чудовища заставляют себя ждать! Возмутительно, — прозвучал
чуть позади стервозный по интонации, но очень мелодичный женский
голос. — Как будто это нужно только нам! Делают из нас жалких
просителей, мерзкие твари.
— Помолчи, Заендэль! — Ледяной голос, которым можно было
заморозить небольшую речушку, раздался над самым ухом едва
переставляющей ноги женщины. Идти что-то мешало, сковывая движения.
— Возможно, они где-то рядом. Главное — сделать все быстро.
Надеюсь, этой шиниари им хватит надолго. Подходящих дев становится
все меньше. Скоро некого будет отдавать на обмен.
«Да что, в конце концов, происходит?»
Открыв глаза, Люба пыталась проморгаться и понять хоть
что-нибудь. Зрение, как и слух, выдавало непонятную картину,
совершенно не соответствующую последним воспоминаниям женщины.
Какая-то зеленоватая полупрозрачная ткань в несколько слоев
закрывала лицо и обзор. Сквозь нее пробивались солнечные лучи и
угадывались предметы, крайне далекие от ставшей уже привычной
обстановки больничного стационара. Скалы, кусты, широкая река с
заросшим берегом вдалеке. Любу вели на каменистую площадку с кривой
статуей сбоку. А может, и не статуей. Просто необычным большим
камнем, источенным ветром.
При попытке Любы дернуться и остановиться что-то зазвенело, а
предплечье больно сдавили сильные и жесткие, как клещи, пальцы.
— Не вовремя она очнулась. Заендэль, повесь где-нибудь под
волосами артефакт оцепенения. Магию применить нельзя, почуют. Эти
твари очень подозрительные. Разбираться не будут, что за чары.
Спалят все, и снова война. Давай быстрее! Почти пришли, дотащим
волоком, — приказал мужчина с холодным голосом.
Кто-то ловко подхватил сзади накрывавшие Любу тряпки, и к шее
прикоснулись тонкие женские пальчики, прикрепляя на затылке к
волосам непонятную легкую штучку.
«Волосы? У меня есть волосы? Откуда?» — почему-то именно за эту
мысль зацепилась женщина.
Артефакты, магия, война. Все это прошло мимо чем-то
задурманенного вялого сознания. Как-то наличие волос больше всего
шокировало Любу. После стольких операций и химиотерапий у нее не
должно было быть даже ресниц!
А потом раздался громовой рык и хоровой выдох ее
сопровождающих:
— Прилетел... один!
И покрывало, взметнувшееся на короткий миг от мощного потока
воздуха, показало Любе такую картинку, что все предыдущее отошло на
второй план.
Из эмоций остались только ужас, восхищение и осознание
футуристической нереальности происходящего.
В паре десятков метров перед ней приземлился гигантский
темно-красный, почти черный, дракон.
— Один... один... один, — раздалось опять едва слышно, словно от
ветерка зашелестела листва в округе.
Конечно, один. Старший сын повелителя драконов не нуждался в
сопровождении. Эндерк сам взвалил на себя это бремя, когда жребий
выпал не ему. И никому не позволил с ним лететь. Ему надо было все
обдумать. Он давно привык к одиночеству, ставшему его проклятием
практически с рождения.
Мощные крылья со свистом вспарывали воздух, а потом замирали,
когда огромный дракон с чешуей цвета запекшейся крови планировал в
воздушных потоках.
Зоркие глаза могучего зверя, вынырнувшего из облаков, сразу
разглядели внизу на обрывистом скалистом уступе, нависавшем над
горной речкой, несколько крошечных фигурок, которые вышли из
густого зеленого леса.
Сложив крылья, дракон спикировал к каменистой площадке, громко
рявкнув, чтобы ушастые недомерки, суетившиеся внизу, сообразили,
что уже не одни.
